Или пока мою маму можно использовать, чтобы отвести любые обвинения от семьи Элизы. Должно быть, Пэттоны сочли очень удобным, что их козел отпущения больше не мог себя защищать.
То есть пока не появились мы с Майлзом.
Я отклоняюсь к стене, подальше от Беас. Когда заканчиваю надпись, стучу по ноге Беас под столом, поднимая край своей юбки.
«Гость мой, если было сказано что-то некстати, – написала я на коленке, – забудь и выкинь это из головы».
Беас читает неровно выведенные слова цитаты из Стивенсона и опускает голову, чтобы доктор Дигби не увидел ее улыбку.
– Всегда знала, что ты мне нравишься, – говорит она и продолжает рисовать симфонию нот на странице.
***
Когда тем днем мы возвращаемся домой после школы, машина доктора Клиффтона припаркована на подъездной дорожке.
А его книга до сих пор в моей сумке. Внутри у меня все обрывается.
– Хочешь позаниматься вместе? – спрашивает Уилл, когда мы открываем дверь в библиотеку доктора Клиффтона. Он опускается в роскошное кожаное кресло. Я сажусь на пол, прислоняюсь спиной к двухместному дивану, обитому тканью с узором из огурцов, и наблюдаю, как солнце оставляет тени на ковре и моем колене. Отчаянно пытаюсь придумать, как заставить Уилла выйти.
– Тебе разве не нужно сегодня работать у Така? – спрашиваю.
– Он встречается с Клири по поводу сцены для Ярмарки урожая.
Ярмарка урожая. Вежливый эвфемизм Стерлинга для Дня Исчезновений.
Уилл открывает блокнот.
– Осталось двадцать дней, – говорит он, выглядывая из окна.
Обреченность в его голосе напоминает мне о времени, когда заболела мама и мы начали понимать, что, возможно, ей не станет лучше. Понимаю, что чувствуют жители Стерлинга, сражаясь с отсчетом времени, от которого они не могут сбежать, наблюдая за тем, как истекает время, а потом насильно их мир переворачивают, и все начинается сначала.
Чтобы отвлечь нас обоих, встаю и кручу ручки радио, устанавливая каналы, пока голос Джуди Гарланд не наполняет комнату. Он почти не заглушает звука тяжелой походки доктора Клиффтона, под его весом, опирающимся на трость. Я начинаю ерзать. Моя сумка лежит на боку на ковре и даже не в трех шагах от наших ног.
Темные брови Уилла взлетают, когда отец заходит в библиотеку.
– Ну? Успешно? – спрашивает он.
– Успешно в том, что я определил еще несколько вещей, которые не вернут звезды, – говорит доктор Клиффтон и добродушно улыбается. Он подталкивает вверх сползшие на кончик носа очки. – Но, боюсь, в этом деле я все еще в тупике, как и раньше. – Мое беспокойство возрастает, когда он медленно направляется к своему столу.