– Славно маршируют, – заметил Эдвард Д. Аволик, разглядывая ближайшую мертвую колонну. – А как стреляют?
– Так же, как маршируют, – ответил Кронхайд, не оборачиваясь.
Кадавры шли в ногу, повинуясь выравнивавшему шаг руководству офицера, но при этом раскачивались в разные стороны, сутулились, потряхивали головами, словно младенцы с неразвитой шейной мускулатурой, и постанывали. Вместо стройного единообразия получалось нечто довольно смехотворное. И почему-то жуткое.
– Мы не были готовы к приему гостей, господин Аволик, так что первое время побудете в скромных, стесненных условиях. Я отправлюсь на личный доклад к Добрым Отцам, а также передам вашу кровь на анализ. Когда получу результаты, переселю вас в жилище, сообразное вашему статусу.
Вслед за Кронхайдом великий оборотник поднялся на третий этаж штаба и проследовал в отдаленную комнату с тяжелой деревянной дверью. В комнате было большое окно, кровать, письменный стол, вешалка, книжный шкаф и пара стульев, но жилой она не казалась.
– Вновь приношу извинения за неудобства. Я распоряжусь, чтобы вы получали трехразовое питание из офицерской столовой, персональная уборная расположена вот за этой дверью. Если желаете чего-то, можете сказать сейчас.
– Нет-нет, не беспокойтесь. – Аволик повесил дареную одежду на вешалку. – Я с удовольствием подожду вас здесь, мне некуда спешить.
Промедлив немного, абориген кивнул и покинул помещение, дверь закрылась. Великий оборотник не замедлил улечься на кровать и заложить руки за голову. Взгляд блуждал по слегка облупившемуся потолку, тогда как на губах светилась мягкая улыбка. На губах Эдварда почти всегда светилась такая улыбка – и на людях, и наедине с самим собой. Благожелательность, спокойствие, обаяние являлись не только инструментами успешного оборотника, но и частью сущности вазари.
Небольшая задержка нисколько не опечалила его, великий оборотник умел ждать, тщательно выбирал моменты, чувствовал возможности. Перед его предвосхищающим взглядом уже были просторы следующего мироздания и важная сделка, которая подведет практически к самому завершению другую, давнишнюю, висевшую на нем комплексную сделку, что была бы уж провалена, кабы заказчик снабдил ее временными рамками и не заплатил вперед. Оный заказчик давно ушел в мир иной, однако помимо временных рамок договор не предусматривал также аннулирования в случае самоликвидации одной из сторон. И кто другой мог бы хмыкнуть и, пожав плечами, забыть обо всем, но только не этот великий оборотник. Подписанный договор обязан был быть исполненным вплоть до последней точки, и великий Эдвард Д. Аволик об этом позаботится!