Пришлось поискать расположение казарм, где в позднюю пору предавались отдохновению солдаты. Одним из тех, на чью долю тогда не выпало боевое дежурство, был дюжий воин-акселератоморф, который спал, сложив могучие руки на могучей груди. Тень кралась к нему, постоянно замирая и растворяясь в иных тенях, пока не обволокла своими объятиями голову и не заструилась внутрь. Убить существо столь могучее, преднамеренно переделанное, дабы приблизиться к неуязвимости насколько вообще возможно, да еще и сделать это быстро, оказалось хлопотно. Резкая атака на мозг, основной нервный узел, оба сердца – и вот громадный воин прекратил дышать.
Последним, что сделала тень перед уходом, было то, что она уничтожила заготовленные для отправки в имперские миры шифрограммы с докладами. Ей нужна была любая, даже самая малая отсрочка. Покидая пирамиду, она хранила в своем чреве три души халлов, которым не позволено было отправиться в загробный мир и предстать перед Амон-Ши. Никто не должен знать, никому нельзя проговориться.
Возвращаясь, тень была чуть видимой, почти прозрачной. Не силы покинули ее, но решимость, а чувство вины повисло на членах тяжелыми оковами. Все это больше не имеет значения, думала тень, все бессмысленно, везде пустота. Тем и крепилась, пока не забралась обратно в свой сосуд.
Каос Магн открыл глаза и медленно, будто рука весила миллионы тонн, просунул ее под жилетку, чтобы провернуть верхний сегмент бронзовой печати. Отверстия закрылись. Как всегда после возвращения в тело, шип в сердце и правая рука начинали болеть особенно нестерпимо.
Но все когда-нибудь заканчивается, и ослепляющая боль тоже вновь стала терпимой, обычной, той, что следовала за ним тысячелетиями. Тогда он открыл глаза и увидел, что в большом белом кресле сидел его бывший ученик.
– Как проветрился?
– Я просил меня не беспокоить.
– А кто тебя беспокоил? Никто. Скажи, бывший учитель, у нас проблемы?
– Больше нет. Но лучше не задерживаться. Завтра закроем сделку и сразу же отбываем на Треугольный вокзал. А послезавтра в этом городе будет уже слишком много халлов.
И все случилось так, как пророчил Каос: они закрыли сделку с Зирафи, получили причитающееся, раздали указания на счет транспортировки некоторых ценнейших и редчайших материалов и немедленно покинули столицу Оборотной Империи. А на следующий день через межмировые врата в Базаар прошла тысяча тяжелых пехотинцев касты Войны, приставленная охранять делегацию высокопоставленных жрецов и аристократов из Ка’Халлы.
Принимать таких гостей, не разоружая их, было игрой рискованной и глупой, но оборотники всегда старались держаться дипломатично и терпеливо. Оборотная Империя принесла глубочайшие соболезнования Ка’Халле, пообещав всестороннюю поддержку следствию.