– Давай!
– Еще «Кристалла»?
Когда самолет приземлился, у трапа их встречала группа ведущих искусствоведов со всех концов мира, которые также ничему не удивлялись, да еще и говорили на чистом русском языке. Для совмещения нескольких музеев было создано грандиозное здание в нарочито классическом архитектурном стиле: ничего стеклянного, металлического и светящегося, только голубой мрамор из Аргентины, колоннады и статуи.
Ее неспешно вели по анфиладам мимо античных скульптур, показывали картины Мане, Ван Гога, Саврасова, Поленова, Дали, Ренуара, Веласкеса, Поллока, многих других. Современных творцов Владимир решил не выставлять: солидную их часть он считал идиотами, а творения тех, кого не считал, превратить в шедевры должно было время. Кроме Железновой: ее проект «Самый темный час» он очень любил.
Кстати о времени: самого Владимира, как ни странно, больше порадовали исторические экспозиции, а не художественные. Являясь свидетелем многих исторических событий, художник любил сравнивать истину с сохранившейся памятью.
В общем и целом вечер прошел отлично. Там, где любой опытный турист уже валялся бы от усталости, офицер Янг продолжала шествовать по экспозициям, внимательно слушая экскурсоводов. История открывала путь в разум цивилизации, а искусство – в душу. Можно было сказать, что именно теперь она по-настоящему знакомилась с земным человечеством. Но это конечно же было не так, ведь ей показывали только светлую сторону.
Когда Мив покинула пределы музея, снаружи зарождалось теплое влажное утро. Море накатывало на каменистый пляж, а художник сидел в небольшой беседке.
– Это было здорово, – улыбнулась пришелица, садясь и ставя на пол туфли на высоком каблуке. – Ты уверен, что это обувь? Больше похоже на пыточное устройство.
– Есть у нас и такие штуки, называются «испанский сапог».
– Что?
– Я говорю, наши женщины идут на многие жертвы, чтобы подчеркивать свою красоту. За это их нельзя не уважать и не восхищаться ими. К сожалению, стандарты красоты у нас туповатые, так что приходится женщинам тяжко.
– А у тебя какие стандарты красоты? – спросила басилп из чистого интереса, массируя при этом ступню. – Можешь не отвечать, если не хочешь, я понимаю, что вы, люди, несколько замкнуты в некоторых вопросах.
– У меня их нет. Стандартов красоты. Женщина может быть какой угодно, высокой или низкой, в теле или худышкой, еще юной или уже моложавой, интеллектуально развитой или с узким кругозором, но она все равно будет прекрасна, покуда она женственна. Женственность как глутамат натрия: все делает лучше.