Откупорив очередную бутылку шампанского, художник протянул гостье бокал.
– Кажется, ты собирался показать мне что-то еще? Или уже показал?
– Нет-нет, еще нет. Хотя ты уже на это смотришь. – Владимир обвел рукой округу.
– В смысле, это место? А где мы?
– Сам остров земляне называют островом Пасхи, если тебе интересно. Что же конкретно до этого самого места, оно зовется бухтой Хотуити. Вон те здоровенные истуканы именуются моаи, а все вместе они – аху Тонгарики.
– И это должно быть особенно интересным? После всего, что уже было? – Мив отпила из бокала и оценивающе глянула на моаи. – Довольно уродливые штуки, но явно старые.
– Понимаю тебя. Наши ученые, обманутые несовершенством широко распространенных способов анализа, думают, что статуям всего несколько веков, хотя на самом деле они здесь стоят миллионы лет. Понимаешь?
– Вообще-то не очень.
– Это атланты.
– Э… Это?!
– Каждый из них в прошлом был одним из Первых людей. Ну то есть не каждый, конечно. Позже, совсем недавно, можно сказать, местные аборигены добавили к исконным статуям свои собственные копии, решив, что так будет правильно, но изначально все-таки их поставили атланты.
– Но зачем?
– Тюрьма, – ответил Владимир. – У них были свои обычаи, знаешь ли. Преступников Первые люди казнили преобразованием вот в это, а затем свозили на остров и оставляли. Они почти вечные. Магия.
– Но это же невероятно! – воскликнула Мив.
– Наверное. Не хочешь прогуляться среди Первых людей? Вроде бы высокое общество.
– Это же артефакт времен Атланиса, надо взглянуть поближе! Бери бутылку!
Фрагмент 9
Мамочкино гостеприимство. Старый собутыльник. Человек, который сделал себя сам. Машинка для производства трубочек
В зимних сумерках сверкал огнями большой черный замок, прилегавший к нему парк окружала железная ограда, тут и там виднелись пристройки в виде больших и малых особняков. Горячий источник под открытым небом истекал молочным паром, всюду наблюдались признаки жизни, слышалась музыка, отголоски речи, смеха, в холодном горном воздухе витали запахи кухни.
Одинокий путник вышел из-за черных сосен, и хотя двигался он по дороге, снег доставал ему до бедер. С приходом ночи обещала начаться буря. Однако его это не особо волновало. Упорно взбивая ногами снежную перину, он пробирался к вратам. Миновав их и внутренний двор, он вошел в блестящие двери, распахнутые предупредительным швейцаром.
Каос Магн оказался в огромном и ярко освещенном фойе с мягкими диванами, алыми коврами, гобеленами и стягами на стенах. Немногочисленные присутствовавшие следили за тем, как серый мироходец стряхивал с сапог снег.