— А чего мне прятаться, я не школьница, — заявила Глузкина, ощупывая глазами Марата. И сделала приглашающий жест: — Ты присоединишься, или как?
За ее спиной Валеев увидел предбанник со столом. На стульях валялась скомканная женская одежда и сумочка. Глузкина сунула ноги в туфли, расчесала волосы, посмотревшись в зеркало, и застегнула еще одну пуговицу ниже пупка, посчитав, что привела себя в порядок.
— Давайте выпьем, — поспешил предложить Сергей, желая разрядить обстановку.
Валеев молча прошел внутрь, плюхнулся за стол, обхватил руками голову. Мысли ворочались туго. Его любимой здесь нет — приговор отменен или только отсрочен? Если Лена не ночевала дома, то где она?
Выпили белого вина: «За нас, за одноклассников!» Марат закурил. Мужчины молчали, Глузкина ерзала на стуле и оживленно щебетала:
— О! Я же все снимки со стенда забрала! — Она вытащила из сумочки пачку фотографий. — Марат, которая твоя? Забирай. А, вспомнила! Вот эта, из пионерского лагеря. Ты еще про мальчика рассказывал, который под поезд прыгнул. Как его зовут? Я его совершенно не помню.
— Ты пришла в наш класс позже.
— Ну точно! Я в нашей школе с шестого.
— А звали его Дима Русов.
— Симпатичный, — кивнула Глузкина, разглядывая снимок. — Почему он так сделал? Из-за несчастной любви?
— Из-за насилия. Ему было только одиннадцать.
— Что?
— Ничего, проехали! — отрезал Марат и забрал фотографию.
Лучше бы он на нее не смотрел. Перед глазами снова всплыла ужасная картина. Только что лучший друг был живым и…
Валеев вспомнил, как пять лет спустя, день в день, он и Андрюха Бахлин пришли на место трагедии, чтобы помянуть Димку Русова. Они выпили пива, разговорились, и Бахлин объяснил, из-за чего Дима покончил с собой. Его погубил человек, запечатленный на последней их совместной фотографии. Вот он, стоит в стороне, но смотрит на мальчиков. В тот вечер памяти у железной дороги одноклассники напились и решили отомстить за Димку.
— Расскажи! Интересно, из-за чего люди бросаются под поезд, — не унималась Глузкина.
— Налей еще, — попросил Марат, давя в пепельнице выкуренную сигарету.
— Ты бы оделась, — буркнул Петелин, наполняя вином бокал Глузкиной.
— А что? Тут все свои, — с вызовом ответила Глузкина. Она выпила, раздвинула воротник рубашки, будто ей жарко, и хитро прищурилась: — У вас, вообще, я погляжу, шведская семья какая-то. Марат приходит искать сюда Лену. Петелина так и скачет между вами?
— Заткнись! — огрызнулся Валеев.
— А что ты на меня наезжаешь, Маратик? Я что ли тебе изменяю? Раз ты по утрам ищешь Петелину, значит, она с тобой не ночевала. Разве не так?