— Видимо, ты от своего государства не в восторге.
— Для того чтобы находиться во Вселенной неудачников и восторгаться социальной политикой Альянса, нужно быть как минимум сумасшедшим, — сказал Бивис. — Но сумасшедших тут нет, так как они подлежат внеочередной утилизации.
— А как же право на жизнь и медицинское обслуживание?
— Ты смешной, — сказал Бивис. — Кем ты работал на Земле?
— Программистом.
Эту версию мне посоветовал полковник Визерс. Мало кто понимает в работе программистов, сказал он, так что тебе удастся избежать лишних вопросов относительно работы. Кроме того, программисты и здесь обладают имиджем людей немного не от мира сего, и пробелы в знаниях, которыми владеет большинство людей, не вызовут повышенного интереса.
— И тебя уволили? — удивился Бивис. — Что ж ты натворил?
— Ничего. Попал под сокращение штатов.
— Видимо, экономика Альянса катится в полную задницу. В принципе тенденция прослеживалась уже давно, но теперь процесс перешёл в критическую стадию.
А вот того, что программистов тут увольнять не принято, мне полковник Визерс не говорил.
— В Конституции Альянса написано про ценность человеческой жизни, но эта конституция слишком далека от Вселенной неудачников, и что именно там было написано, уже мало кто помнит. А ты думал, здесь всё так благостно, как об этом говорит пропаганда?
— Я не верю пропаганде, но… Не до такой же степени.
— Именно до такой, — сказал Бивис. — Администрации Альянса на нас наплевать. Они задекларировали права и свободы и соблюдают букву этой декларации, наплевав на дух. Впрочем, так оно обычно и происходит. Как только политическая система становится устойчивой и стабильной, обещанные и соблюдаемые когда-то права и свободы летят к чертям. Альянс уже вошёл в эту стадию. А в Империи никаких свобод отродясь не было.
— Ты анархист, что ли?
— Типа того. Самая древняя цивилизация галактики — это скаари. И у них вообще нет централизованного правительства. Думаешь, это случайно?
— По твоему мнению, постоянные междоусобицы лучше?
— Лучше, чем что? — спросил Бивис. — Если сравнивать с жизнью на Земле — наверное, нет. Не лучше. Но отсюда всё видится немного по-другому, скоро ты и сам это поймёшь.
— Сколько ты уже здесь, ветеран?
— Почти год, — сказал Бивис. — Достаточно для того, чтобы разобраться, что тут к чему.
— И что тут к чему?
— Апатия, — сказал Бивис. — Она царит здесь и постепенно овладевает всеми вновь прибывшими. Тебе гарантированы еда, кров, медицинское обслуживание до конца жизни. Ты понимаешь, что хуже уже не будет. И лучше тоже. Постепенно ты привыкаешь ко всему, и тебе становится всё равно. Если ты здесь, это значит, что ты уже ничего не сможешь добиться.