Короче – песец пришел – и никого. И я – один за всех.
Или – не одна? Одно?
Когда прошел первый шок от окружающего мира, я заметила мужика, сидящего на полу перед пентаграммой. И буквально впилась в него взглядом. Хорошо бы и зубами, да вот беда – у призраков их нету.
Итак.
Имеется мужчина лет так девяноста, судя по общему состоянию, седые волосы, лицо ополоумевшего профессора, которое так любят в Голливуде, черная мантия, но – увы.
Готично-романтичный облик сильно портили ботинки с пряжками и полосатые чулки, которые были видны из-под подола. А нечего садиться, да еще в такой вульгарной позе.
– Вы кто? – спросила я.
Ага, попыталась. В ответ мне прилетел такой гибрид из немецкого и итальянского, что я только головой помотала. Язык был острый и невкусный, как немецкий, но обладал стремительностью и живостью итальянской речи.
– Ни фига не понимаю.
«Алхимик» кое-как, на пятой точке опоры, подвинулся к пентаграмме и коснулся ее. Даже не совсем ее – шипа, над которым была выгравирована какая-то рука. И произнес несколько таких же невкусных слов.
Невкусных?
По мере того, как кровь стекала на медные трубки, они разгорались, светились, словно накаленный металл, и…
– Ты меня понимаешь, создание Хурта?
Чье-чье я создание? Ладно, авось и не обматерили.
– Понимаю.
– Сработало. Не верил, а сработало.
– А разъяснения будут? – мрачно поинтересовалась я, двигаясь вперед объемами. – Что сработало, за каким тебе это надо было, и что дальше будет?
– Будут, а то ж, – согласился мужчина. – Дай минуту передохнуть, а то чуть не сдох, и все расскажу.
Я кивнула.
Передохну́ть – не передо́хнуть. Надеюсь.
* * *
История оказалась печальной и неприятной. Оно и понятно, от хорошей жизни некромантией заниматься не начнешь. А призвали меня именно некромантией.
Лэрр Эрард Фаулз неплохо жил в своем доме. Но – по порядку…
– Меня зовут Эрард. А тебя?
Я подумала пару минут. Э, нет, если кто читал про разные призывы и смотрел дьяволиады, тот предупрежден. Если призыватель знает имя потустороннего существа, он и управлять им будет. А потому быстренько изобретаем отмазку.
– Амура.[1]
Ну почти, почти. А что это перевод моего имени с французского, причем весьма сомнительный…
Мое имя, что хочу, то и делаю. И на любимую мою реку похоже, только в женском роде.
– Амура. Красиво…
– Спасибо.
– Сразу говорю – ты на меня не обижайся. Я просил заклинание притянуть свободную душу. Душу человека, который жалеет о несбывшемся.
Я вздохнула.
Что ж, условия выполнены, только не факт, что мне это нравится. Но – допустим.
– А дальше что?
– А дальше… мне нужна твоя помощь.