Я посмотрела на Керта.
Нет, вставать и объявляться он не собирался. Интересно, почему?
– Условие…
Я обратилась в слух, и едва не зааплодировала лэрру.
Получить все вышеперечисленное присутствующие могли при одном-единственному условии. С сего дня они обязаны были прожить в доме лэрра ровно месяц. Потом – приезжает поверенный, привозит им документы на владения, и скатертью дорожка.
Но – ровно месяц.
Они не в тюрьме, они ничем не ограничены, но условие простое. Они обязаны ночевать в доме весь месяц и завтракать в доме. Если кто-то без уважительной причины нарушит это условие, завещанного он не дождется. Правда, остальные от этого ничего не выиграют, капитал вернется в основной и отойдет к сыну Эрарда.
Лэрр, ну вы и садист!
Месяц!
И глядя на лица окружающих, я отчетливо понимаю, что они с места не сдвинутся. Сидеть будут, ждать будут, надеяться…
Авось, не переубивают друг друга?
– Если мои сыновья не объявятся по истечении месяца, имущество будет обращено в деньги и поделено между присутствующими.
Все.
Не то, что не уедут – выгонять придется. Но мне так даже лучше. У меня месяц, в течение которого все фигуранты будут доступны. И я постараюсь найти убийцу.
А сыновья…
Надо будет поговорить об этом с Кертом.
* * *
Обед не состоялся. Все были по горло сыты новостями.
Ластан оседлал себе коня и поехал прокатиться, Вирент составил ему компанию. Три сестрички опять собрались в гостиной. Колетт искала в библиотеке опись, судя по всему, лэрр Эрард сделал ей отличный подарок, Алисин шипела у себя в комнате на Рандана, а Тира и Мира с осознанием своего превосходства болтали с Симоном и Лаллией.
Я просто разрывалась на части.
Потом как-то приспособилась. Отправила Керта к молодежи, а сама наблюдала за сестричками. Делия дулась, а две старших ее утешали.
И муж-то у нее уехал, и не оценил, какая она замечательная, и не похвалил… а проценты с десяти тысяч… ага, поняла. Сто золотых в год. В году десять месяцев, то есть дамочка получает десятку золотом в месяц. Заодно и цены назвали.
Десятки золотом не хватит на дом, но снять скромную квартирку в доходном доме и жить не впроголодь – вполне. Хлеб медяки стоит, снять комнату, даже в столице, три золотых в месяц, а в провинции и цены ниже.
Сестры ее утешали, но получалось плохо, слишком уж довольные у них были моськи. Их-то никто и ни в чем не ограничивал.
Но… лэрр был прав полностью. Даже если муж эту дуру бросит. Даже если она запьет. Даже если помрет – все детям достанется.
До сорока лет ей доступны только проценты, а за это время много воды утечет. И дочь у нее подрастет, если не полная дура окажется, найдет, как деньги в свои руки взять, да и вообще. Я знаю, что я бы сделала в таком случае. Уехала в столицу, разобралась бы с паями и бумагами, работала бы и копила, вкладывалась и участвовала…