За ним шел Микс.
– Прямо глядеть в лицо пыткам, и тюрьмам, и неистовству толпы! – Его мощный удар направил снаряд прямо в цель.
– Быть воистину богом! – воскликнул выступивший вперед Чарли и направленным ударом послал мяч в створ ворот.
Улыбнувшись, Макаллистер покачал головой и двинулся дальше.
Сменяя друг друга, ученики декламировали и упражнялись, пока не стемнело.
– Продолжим в следующий раз, мальчики, – произнес Китинг. – Отлично постарались!
Со вздохом облегчения Тодд затрусил обратно к жилому корпусу.
– Не волнуйтесь, мистер Андерсон, настанет и ваш черед! – крикнул ему вслед учитель.
Тодд почувствовал, как заливается краской. Добравшись до коридора, ведущего к спальням, он с силой захлопнул за собой дверь, вбежал в комнату и бросился на постель.
– Черт подери! – простонал он и, присев, бросил взгляд на тетрадь с недописанным стихотворением, все так же лежавшую на кровати. Андерсон взял карандаш, нацарапал еще строку, от злости сломал грифель, затем вскочил, сделал несколько шагов по комнате. Вздохнув, парень схватил новый карандаш и, вернувшись к тексту, попытался вымучить из себя еще хоть что-нибудь.
– Мне дали, дали роль! – раздался в коридоре голос Нила. – Я получил большую роль! Эй, все слышали? Я буду играть Пэка!
Распахнув дверь в комнату, он увидел Тодда и повторил:
– Я – Пэк!
– Совсем спэкнулся, – донеслось откуда-то из коридора. – Пыл умерь!
В комнату сунулся Чарли, а за ним остальные.
– Здо́рово, Нил! Поздравляем!
– Спасибо, ребята! Ну а теперь каждый за дело. Мне тут тоже предстоит работенка!
Те вышли, и Перри извлек из-под кровати старую пишущую машинку.
– Ну а дальше-то что будет? – спросил его Андерсон.
– Тс-с-с! Именно этим я сейчас и займусь, – пояснил сосед. – Мне нужно письмо с разрешением.
– От кого? От тебя?
– От моего отца и мистера Нолана!
– Но не сам же ты его… – запнулся Тодд.
– Тихо, мне надо сосредоточиться! – Нил застучал машинкой, бормоча под нос строки из пьесы и рассеянно улыбаясь. Непонимающе покачав головой, Тодд вернулся к своему домашнему заданию.
В понедельник утром на уроке у Китинга первым держать ответ пришлось Оверстриту.
В ее улыбке прелесть мая,
Волшебным светом горят глаза,
И жизнь моя полна до края!
Как счастлив тем я, что просто знаю…
Я просто знаю, что есть она…
Запнувшись, он опустил руки, державшие листок, и сел.
– Простите меня, мой капитан. Это очень глупо.
– Нет-нет, это неплохая попытка! Обратите внимание, – повернулся к классу Китинг, – Нокс затронул одну из главных тем. Тема любви важна и в поэзии, и в жизни. Все так! Обращайтесь к важным темам – любви, красоте, истине, справедливости.