– Вы по-прежнему настаиваете, что это была ваша идея, и больше ничья?
– Да… сэр, – превозмогая боль, пробормотал Далтон.
– Что за Общество мертвых поэтов? Имена! – заорал директор.
– Я выдумал его, мистер Нолан, – сиплым голосом промолвил Чарльз, чувствуя, что силы покидают его. – Никто, кроме меня, о нем не знает. Клянусь.
– Если я узнаю, что в этом замешаны другие, Далтон, я исключу их, а вы останетесь. Это вам ясно? Поднимайтесь!
Парень послушно выпрямился. Лицо его раскраснелось, он старался не допустить слез унижения и боли.
– Уэлтон умеет прощать, мистер Далтон, но при условии, что в вас найдется смелость признать свои ошибки. Вам предстоит извиниться перед всей академией.
С трудом передвигая ноги, Чарли вышел из кабинета и медленно направился к спальням. Его одноклассники в нетерпении расхаживали туда-сюда, выбегая из комнат в коридор и обратно. Стоило им завидеть Далтона, как все рассеялись и сделали вид, что заняты уроками.
Нуванда неторопливо шел по коридору, стараясь не выдать, как больно ему было двигаться. Когда он приблизился к своей комнате, к нему подошли Нил, Тодд, Нокс, Питтс и Микс.
– С тобой все в порядке? – спросил Перри. – Что произошло? Тебя вышибли?
– Нет, – не оборачиваясь, процедил тот.
– А что?
– Я должен всех выдать, публично извиниться – и тогда все будет забыто.
– И что же ты собираешься делать?
Открыв дверь, Далтон переступил порог комнаты.
– Чарли!
– Шел бы ты к черту, Нил! А зовут меня Нуванда, – и, смерив парней многозначительным взглядом, он хлопнул дверью.
Ребята переглянулись. На лицах их сияли торжествующие улыбки. Сломать Далтона не удалось.
Тем же днем после обеда по одному из учебных корпусов Уэлтона шествовал Гейл Нолан, направляясь в сторону кабинета Китинга. Остановившись у двери, он постучал и вошел. Китинг и Макаллистер беседовали.
– Можно вас на два слова, мистер Китинг? – прервав их, спросил директор.
– Прошу меня извинить, – заторопился наружу Макаллистер.
Помолчав, Нолан оглянулся.
– В этом классе я начал преподавать, Джон. Вы знали об этом? – произнес он ностальгическим тоном, неторопливо расхаживая по кабинету. – Мой первый стол…
– Не знал. А что вы преподавали? – отозвался Китинг.
– Литературу. Задолго до вашего прихода. Бросить преподавание было трудно, – вновь выдержав паузу, он воззрился прямо на Китинга. – До меня дошли слухи, Джон, о ваших эксцентричных методах ведения уроков. Я вовсе не утверждаю, что именно они привели к выходке Далтона, но должен предупредить, что мальчики его возраста впечатлительны.
– Ваша взбучка оставила неизгладимый след, я убежден.