Женщина обожгла его презрительным взглядом и повернулась к своей спутнице – у той была очень маленькая голова, а фигурой и нарядом она напоминала куропатку, изображающую павлина.
Вскоре вторая женщина пронзительно позвала: «Кондуктор!»
«Да, мадам?»
«Расскажите нам о местных войнах, о них ходит столько слухов и небылиц».
«Битвы туземцев чрезвычайно любопытны, мадам. Маленькие варвары совершенно безжалостны».
«Надеюсь, зрителям не угрожает опасность?»
«Ни в малейшей степени. Неприятелями они считают только друг друга».
«А когда начнутся экскурсии?»
«Насколько я помню, завтра выступят в поход толчеи Окостеневшей Дюны и Восточного Щита; битва, несомненно, состоится где-то в районе Мускатного луга, так что хозяева устроят три экскурсии. Для того, чтобы пронаблюдать за предварительными маневрами, нужно будет выехать из гостиницы в пять часов утра, чтобы не пропустить сближение противников – в шесть часов, а чтобы полюбоваться на битву как таковую, можно отправиться и в семь или восемь часов утра».
«В такую безбожную рань! – посетовала корпулентная пассажирка. – И больше ничего не предвидится?»
«Не могу сказать, мадам. Возможно, завтра столкнутся толчеи Зеленого Шара и Ракушечной Косы, но они будут сражаться по правилам конвенции 4 – это не слишком интересно».
«А рядом с гостиницей ничего не будет?»
«Нет, мадам. Толчея Тенистой Долины только что завершила кампанию против Мраморной Арки, и теперь они заняты починкой оружия».
«А каковы шансы у этих… как их… Дюны и Щита?»
«Кажется, восемь против пяти в пользу Окостеневшей Дюны и пять против четырех в пользу Восточного Щита».
«Странно! Почему не пять против восьми во втором случае?»
«Все ставки публикуются управлением гостиницы, мадам».
Громыхающий шарабан подъехал ко двору гостиницы. Магнус Ридольф слегка наклонился вперед: «Будьте добры, держитесь покрепче, мадам. Машина вот-вот остановится, а я не хотел бы нести ответственность за повторный инцидент».
Толстуха не удостоила его ответом. Шарабан затормозил, и Ридольф спустился на землю. Перед ним была гостиница, дальше – горный склон, поросший буйным фиолетовым кустарником с мясистыми зелеными цветами. Вдоль хребта росли высокие стройные деревья, похожие на тополя, с ярко-красной листвой и черными стволами. «Красочный мир!» – решил Магнус Ридольф и, обернувшись, обратил внимание на долину. Пейзаж напоминал композицию из разноцветных полос и слоев – розовых, фиолетовых, желтых, зеленых – блекнувших вдали, смешиваясь в сизую дымку. Там, где долина спускалась к речной равнине, Ридольф заметил высокое коническое сооружение. «Что это там – толчея?» – спросил он у кондуктора.