Пан Паскоглу явился к Магнусу Ридольфу в чрезвычайном возбуждении: «Господин Ридольф, я знаю, что вы в отпуске, но вы просто обязаны мне помочь! Кто-то прикончил беднягу Бонфиса – его не воскресишь, я понимаю – но нужно же узнать, кто это сделал? – Паскоглу умоляюще протянул руки. – Я просто не выношу таких вещей!»
Ридольф дернул себя за белую бородку: «Надо полагать, ведется официальное расследование?»
«Поэтому я к вам и пришел! – Паскоглу бросился в кресло. – Централ находится за пределами всех юрисдикций. Я сам себе закон – в определенных пределах, разумеется. Другими словами, если бы я укрывал преступников или устроил здесь игорный дом и бордель, кто-нибудь, конечно, вмешался бы. Но у меня ничего такого нет. Время от времени кто-нибудь напивается, дерется или мошенничает – мы с такими вещами справляемся, не поднимая шума. Но убийств у нас никогда не было. С этим нужно что-то делать, это нельзя оставить без последствий!»
Ридольф поразмышлял несколько секунд: «Насколько я понимаю, у вас нет криминологического оборудования?»
«Вы имеете в виду детекторы лжи, анализаторы воздуха и секвенсеры генетических кодов? Нет, ничего такого у меня нет. Нет даже краски или порошка для регистрации отпечатков пальцев».
«Я так и думал, – вздохнул Ридольф. – Что ж, я не вправе вам отказать. Могу ли я поинтересоваться: что вы намерены сделать с убийцей после того, как я его или ее найду?»
Паскоглу вскочил. Этот вопрос еще не приходил ему в голову. Он потряс в воздухе кулаками: «Что я могу сделать? У нас не заведены никакие судебные процедуры. И я не хотел бы просто взять и расстрелять кого-нибудь».
Магнус Ридольф рассудительно заметил: «Проблема может разрешиться сама собой. В конце концов, справедливость – не поддающееся точному измерению понятие».
Паскоглу страстно согласился: «Верно! Давайте найдем того, кто это сделал. А потом уже решим, что к чему».
«Где тело убитого?» – спросил Ридольф.
«Все еще в коттедже – там, где его нашла горничная».
«И к нему никто не прикасался?»
«Его осмотрел врач. После чего я сразу прибежал к вам».
«Хорошо. Пойдемте, навестим коттедж Бонфиса».
«Коттеджем» Бонфиса был шар на внешнем краю самого удаленного ряда ячеек каркаса Централа, примерно в пятистах метрах ходьбы по трубе-коридору до главного фойе.
Тело лежало на полу рядом с белым шезлонгом – грузное, жалкое, нелепое. Посреди лба можно было сразу заметить ожог; какие-либо другие признаки насилия отсутствовали. Три представителя палеолитической культуры стояли в хитроумно устроенной клетке из гибких прутьев, очевидно раскладной. Сама по себе клетка не могла бы, конечно, удержать мускулистых дикарей, но к металлическим прутьям, по-видимому, подавалось напряжение.