«Заходите, господин… – Паскоглу снова раздраженно запнулся. – Мне неизвестно ваше имя – вы отказались его указать, в связи с чем я не могу обращаться к вам так, как принято. Тем не менее, если бы вы были так любезны и зашли…»
Гекатиец сделал шаг вперед: «Люди! Забавные твари! У каждого из вас свое имя. Я знаю, кто я такой – зачем прилеплять к себе ярлык? Это расовая идиосинкразия – потребность обозначать звуками реальность своего существования».
«Мы предпочитаем знать, о ком идет речь, когда мы о ком-то говорим, – возразил Паскоглу. – Имена позволяют сразу вспоминать людей, носящих эти имена».
«И тем самым вы лишаете себя возможности видеть вещи в гораздо более глубоком измерении, – парировал гекатиец. – Но вы меня вызвали для того, чтобы расспросить о человеке с ярлыком „Бонфис“. Он мертв».
«Вот именно, – отозвался Паскоглу. – Знаете ли вы, кто его убил?»
«Конечно, – сказал гекатиец. – Разве это кому-нибудь неизвестно?»
«Мне это неизвестно, – ответил Паскоглу. – Так кто же убийца?»
Гекатиец посмотрел вокруг. Когда его глаза снова сосредоточились на лице Паскоглу, они стали пустыми, как отверстия, пробитые в стене склепа: «Судя по всему, я допустил ошибку. Если бы меня предупредили о том, что убийца желает остаться неузнанным, почему бы я пренебрег его желаниями? Даже если раньше я знал, кто совершил убийство, теперь я ничего не знаю».
Паскоглу опасно побагровел, и Магнус Ридольф поспешил решительно заявить: «Вполне разумный подход».
Чаша терпения Паскоглу переполнилась: «Думаю, что это совершенно безответственный подход! Совершено убийство – и это существо призналось, что может опознать убийцу, но отказывается это сделать… На мой взгляд, его следует держать взаперти у него в коттедже, пока нас не навестит патрульный звездолет».
«Если вы это сделаете, – отозвался гекатиец, – я опорожню в воздух содержимое моего спорового мешка, после чего ваш Централ будет населен сотнями тысяч миниатюрных существ, причем ущерб, нанесенный любому из них, будет равнозначен тому преступлению, которое вы теперь расследуете».
Паскоглу подбежал к двери и распахнул ее: «Вон! Уходите! И улетайте на первом звездолете! Больше никогда не пущу вас в Централ!»
Гекатиец удалился, не высказывая никаких замечаний. Магнус Ридольф поднялся на ноги и приготовился последовать за ним. Паскоглу поднял руку: «Одну минуту, господин Ридольф! Мне нужен ваш совет. Я поторопился, потерял голову».
Помолчав, Ридольф спросил: «Чего вы от меня хотите?»
«Найдите убийцу! Помогите мне выбраться из этой паутины!»
«Одно может помешать другому».