Как поступить?
Она может пробить номер по базам данных, но, если преступник не полный дебил, эта информация ей ничего не даст. Перезвонить в ответ и огрызнуться — значит показать свою уязвимость. Изучить дела всех, кто был осужден и недавно освободился, но так недолго и самой впасть в паранойю. Тем более, время сейчас такое, что звонить могли прямо из колонии, чтобы запугать и посмеяться.
Ну уж нет, не дождетесь! Она продолжит работу, как ни в чем не бывало. Не запугаете! Хотя раньше, отдавая дочку в спортивный клуб, она пользовалась служебным положением и проверяла имена тренеров по базам данных насильников и педофилов. Но сердце матери — это одно, а мозг следователя лишен страха. По крайней мере она должна к этому стремиться.
— Так-так. — Протяжный возглас, прозвучавший из открывшейся двери кабинета, вернул Петелину к действительности. — И как ты это объяснишь?
В дверях стоял полковник Харченко. Ну кто еще мог заявиться к старшему следователю без предупреждения и без стука — кончено же непосредственный начальник. В руке Юрия Григорьевича угрожающе покачивалась какая-то бумага.
— А ну-ка встань, — потребовал он.
Елена встала, пытаясь понять в чем дело.
— Пройдись, я хочу посмотреть. Да не стесняйся ты, Лена. Пройдись, как по подиуму: туда-сюда, а я оценю.
По уязвленному тону начальника Елена уловила, что полковник удивлен не меньше ее. Только он что-то знает, а она еще нет.
— Что случилось? — спросила Петелина, выходя из-за стола.
— Я его понимаю, отличный выбор — и голова у тебя работает, и то что ниже — глаз радует.
Харченко рассматривал ее по-мужски, с оценивающим прищуром. Елена предпочитала небрежно-элегантный стиль, на ней были черные свободные брюки и укороченный блейзер с приталенной блузкой кремового цвета. В первую секунду она невольно приосанилась, вспоминая, проглажены ли брюки, подходят ли туфли, и что там с прической.
А во вторую секунду топнула ногой и грозно свела брови, перехватывая нескромный мужской взгляд:
— Юрий Григорьевич!
— Извини, — примирительно вскинул свободную руку Харченко и снова стал тем мягким озабоченным начальником, к которому она привыкла.
Он протянул ей бумагу:
— Мне приказ из главного управления прислали. Вот, прочти. Только сядь, а то еще упадешь.
Елена покорно села за стол, пробежала глазами документ, увидела свою фамилию и ухватила главное:
«…командировать в распоряжение следователя по особо важным делам полковника юстиции Кулика Б.Е.»
— Тот самый Кулик, «важняк» по маньякам? — озадаченно уточнила она.
— Борис Евгеньевич Кулик, — кивнул Харченко, присаживаясь напротив Петелиной. — По праву считается лучшим специалистом по расследованию серийных убийств. На его счету немало громких дел. Не буду перечислять, ты сама слышала.