— Конечно, есть!
Кручинина достала из шкатулки фотографию.
Борисов увидел молодую женщину с диадемой на высоком лбу. Чуть грустно смотрели темные миндалевидные глаза.
«Действительно, красавица... Прав был адвокат Филанцев, — подумал Борисов, с восхищением разглядывая карточку. — И к такой женщине Ставинский не вернулся!.. Почему?» Борисов чувствовал, что в рассказе Кручининой — все правда. Но она не знает самого главного — причины смерти Ольшевской. А это так важно знать! — и он снова вернулся к прерванному разговору.
— Скажите, пожалуйста, а что говорил этот дядя Жорж? Что он думал о смерти Татьяны Владимировны?
— Жорж сказал, что во всем виноват Петер.
— Вот как?
— Конечно, виноват не в самом факте ее смерти. Нет. Медицина установила, что отравилась она сама... Просто он разлюбил ее и не вернулся после войны, а она об этом как-то узнала. Вот и получается, что как воин он, может, и заслуживает награды...
«Да, да, Ставинский жив и где-то рядом»... — Эта мысль взволновала Борисова.
— А сохранилась какая-нибудь фотография Петра? Интересно, каким он был, наш герой? — осторожно спросил Борисов.
— У Татьяны было несколько фотографий. Но ее семейный альбом и все документы взял Жорж.
— Скажите, пожалуйста, Анна Илларионовна, а как полное имя этого дяди Жоржа и где его найти? — спросил он.
— Жоржа зовут Георгий Станиславович Ольшевский, а живет он недалеко от Новой Гертрудинской церкви.
— А, знаю, здесь квартала три-четыре, — Борисов махнул рукой в сторону улицы Карла Маркса.
— Нет... Это Старая Гертрудинская. А новая — на улице Ленина, против Видземского рынка... Если бы я не болела, то провела бы вас. У меня было воспаление легких, и я еще не выхожу.
Она стала путано объяснять, как найти нужный Борисову дом, но он понял, что найти его без особых примет и без адреса — сложно. В его планы не входило делать какие-либо расспросы. Адрес старика можно узнать официальным путем, был бы он только жив. И он спросил с надеждой:
— А вы его давно видели?
— Да нет. Месяца два назад. На Видземском рынке.
От дома Ольшевской до КГБ было совсем недалеко, но идти туда сейчас не было никакого смысла — сегодня воскресенье. Адрес старика они смогут узнать только завтра утром, связавшись с адресным бюро. Борисов и Руткис повернули в другую сторону — к улице Суворова. К вечеру опять подморозило, темные лужи затянул хрустальный ледок. Зажглись фонари. В их неярком свете мохнатой молью вились сухие редкие снежинки. Из ресторана «Стабурагс» плыл аппетитный запах. Борисов поднял голову. На стене плакат с надписями: цыплята табака, купаты, шашлык...