– Ничего подобного не слышал! – с удивлением воскликнул Геродот. – Не видел, не знаешь, и… любишь!
– Да, люблю.
– Но кого?
– Не знаю, – обреченным голосом произнес Язон.
– Может, все это тебе приснилось?
– Нет, это было наяву, я же знаю, что наяву.
Диомед задумался и, почесав родимое пятно у виска, опять спросил:
– До сих пор ее ждешь?
– Этим и живу.
– Но ты ее не видел, как же узнаешь, если даже и встретишь?
– Обязательно узнаю, быть того не может, чтобы не узнал.
– Ну, а если ты никогда ее не встретишь?
– Может быть и такое. Я ведь всегда хотел вернуться на тот остров, но так и не смог набрать себе команду: никто не желал плыть туда, все боялись. Боги, что я наделал, что натворил, зачем приказал тогда морякам привязать себя к мачте!? Был бы сейчас с ней, все равно, живой или мертвый, – в сердцах произнес Язон и бросил тоскливый взгляд в бесконечную морскую даль.
– А жена? – Диомед указал рукой на молодую женщину, возившуюся у дома, стряпая обед.
– А, эта? Она ведь просто жена.
– Ты бы взял ее с собой в плавание, может, и полегчало бы.
– Еще чего, она мне и здесь порядком надоела своей болтовней.
– А кто этот коротышка в треуголке? – поинтересовался Геродот.
– Это величайший воин, император Наполеон. Да, тот самый, – со смущением добавил Язон. – Оно, конечно, любой дурак может нацепить треуголку, взять подзорную трубу и прикинуться Бонапартом, но этот вроде настоящий, не врет.
– А что он здесь делает?
– Говорит, что хочет вернуться на землю своих предков.
Диомед тихо присвистнул:
– Отсюда до Корсики далековато, каким ветром его сюда занесло?
– Да не Корсику он имеет ввиду.
– Ну да, я и забыл, что Бонапарты происходят из Италии и только впоследствии перебрались на Корсику.
– Не совсем так, – старательно начал объяснять Язон. – На самом деле, его далекие предки испокон веков жили в городе Трапезоне. В пятнадцатом столетии, когда турки захватили Трапезонскую империю, они сбежали в Италию, а уже оттуда попали на Корсику. Вот такая чехарда получается.
– Странно все это и непонятно, – повел плечами Геродот. – А что он там высматривает в свою подзорную трубу?
– Я же сказал, землю своих предков.
В это время коротышка, отведя взор от моря, сложил трубку вдвое и уверенно двинулся в сторону беседующих мужчин.
– У меня отличный слух, и я прекрасно слышал ваш разговор. Что тебя интересует, парень, можешь прямо спросить меня, – обратился он к Геродоту.
Император, действительно, походил на свои многочисленные портреты, разве что был небрит, и волосы почти совсем поседели.
– Ты откуда, парень, из какого города?