Даже принц, не слишком большой знаток таких шедевров, признал, что это платье — настоящее чудо, воплощение терпения и искуснейшего мастерства.
Фернанда несколько минут молча любовалась изящными узорами, а потом, повернувшись к Сесиль, спросила:
— А кто вышивал это платье?
— Я, сударыня, — отвечала Сесиль.
— Сколько же лет вы отдали этой работе?
— Два с половиной года, сударыня.
— Я так и думала: взгляните, принц, это вышивка гладью, а не на пяльцах, что придает вещи особую ценность. Два с половиной года: должно быть, вам пришлось очень много работать?
— День и ночь, сударыня.
— И вы проделали такую работу с целью продать платье?
— У меня была иная цель, сударыня.
— Я прекрасно понимаю, почему вам не удалось продать это платье, оно должно стоить целое состояние.
— Увы, вы правы, мне приходится назначать довольно высокую цену, вот почему, хотя деньги мне крайне необходимы, я до сих пор не нашла покупателей.
— Какую же цену вы за него хотите? — с улыбкой спросил принц.
Девушка с минуту молчала, словно опасаясь произнести роковые слова, столько раз уже отнимавшие у нее всякую надежду, потом едва слышно вымолвила:
— Три тысячи франков.
— Сколько, простите? — переспросила Фернанда.
— Три тысячи франков, — повторила Корнелия.
— Вот несчастье! — проговорила актриса с невыразимой мимикой глаз и губ, которую просто невозможно передать. — Да, это дорого, но платье стоит того.
— К тому же, — воскликнула девушка, с мольбой складывая руки и едва не падая на колени, — к тому же, сударыня, если вы купите платье, клянусь вам, вы сделаете святое и благородное дело!
— Боже мой! Дитя мое, — сказала в ответ Фернанда, — я всей душой хотела бы купить это платье, признаюсь вам, оно мне очень понравилось, но тысяча экю!
— Ах, Боже мой! Да что такое для вас тысяча экю? — возразила девушка, оглядываясь по сторонам и как бы пытаясь составить себе представление о богатстве той, к кому она обращалась, по роскошной обстановке описанного нами будуара.
— Как! Что такое для меня тысяча экю? — воскликнула актриса. — Да это мое трехмесячное жалованье. Послушайте, мадемуазель, обратите вашу просьбу к принцу, и он купит это платье для какой-нибудь придворной красавицы.
— В самом деле, — заметил принц, — сударыня права; я беру это платье, дитя мое.
— Вы? Вы, сударь? Вы, принц? — изумилась девушка. — Вы действительно его берете, и за ту цену, что я прошу?
— Да, — ответил принц, — и даже если вам требуется более крупная сумма…
— Нет, ваше высочество, нет, — сказала девушка. — Мне нужны три тысячи франков, трех тысяч мне хватит. К тому же платье стоит не дороже трех тысяч!