И ни с того ни с сего парни начали ему отвечать, орать в ответ то «ать-два», то какие-то строчки. Откуда они знали, что надо делать?
Потом Джейк перешел к «стихотворной части» – если она так называется:
Ать-два, ать-два,
Руки, ноги, голова,
Если в жизни станет туго,
Посмотри на рожу друга.
И парни ему вторили, не сбиваясь с шагу. По мере того как их ответы входили в ритм, под него же подстраивались и шаги.
Джейк снова перешел на «ать-два, левой, ать-два, левой!».
На этих словах он оглянулся на меня, увидел, что я не кричу со всеми, и сказал:
– Ты в отряде, Хелен через «Х».
Парни уже отвечали. Поэтому я тоже присоединилась.
Он нас завел. Благодаря кричалке, в которой «ать-два, левой!» чередовалось с рассказом о том, как ужасна жизнь, нести мертвый груз Хью через лес казалось чем-то почти сродни танцу.
Уж и не знаю, как звучала она в оригинале или где ее выучил Джейк, но некоторое время спустя он начал придумывать подходящие для нашей ситуации слова:
Ать-два, ать-два,
Мне подушкой трын-трава.
Пыль иду, глотаю ртом,
И с латте кругом облом,
Душ мне не принять никак,
Тонну весит наш чувак.
Я не могла понять, как Джейку это удается. В нем же не было ничего от вояки. Но мне ужасно нравилось. Меня все еще мучили чудовищные боли в руке и плечах? А то. Джейк каким-то образом умудрился сделать нашу жизнь лучше? Еще как.
Под конец пути от наших воплей Хью пришел в себя, моргнул несколько раз, слушал нас с минуту, а затем объявил:
– Я попал в ад.
– Ты и половины не знаешь, брат, – сказал идущий у его головы Мэйсон. – Ты еще моего пуканья не слышал.
– Реактивные выхлопы, – сказал Беккет, и все, даже Хью, хохотнули.
– Боже, больно смеяться, – сказал вдруг Хью. – Не надо меня смешить.
– Тогда никаких шуток про пуканье, – сказал Беккет, и Хью снова рассмеялся.
– Тут либо смеяться, либо плакать, – вставил один из крупных парней.
– А может, ни то, ни другое? – предложил Хью. – Как насчет ни того, ни другого?
* * *
Беккет был абсолютно прав. До выхода из национального парка мы добрались не раньше трех пополудни. В какой-то момент – во время кричалки Джейка – показалось, что мы перекроем прогноз Беккета и поспеем к двум. Но тут мы вышли на участок, где тропа была скользкой от летнего ливня. Земля раскисла, и с каждым шагом, какой мы делали, мы на полшага соскальзывали в грязи вниз под уклон – больше походило на тренировку на тренажере, чем на ходьбу. На полпути через эту грязь, сразу после остановки на ланч, понадобилось пересечь реку. Днем реки всегда полноводнее, потому что на теплом дневном воздухе летом тает снег на вершинах. В этой речке вода доходила парням до середины бедра, мне – почти по пояс. Нам и самим-то пришлось бы несладко, ведь ледяное течение било и тянуло нас за ноги при каждом шаге, но еще тяжелее было держать носилки с Хью выше уровня воды.