– Я думал, она просто нас не любит.
– Проливает несколько иной свет, да?
Почему-то меня утешило сознание, что у нас обоих ошибочное представление о нашем прошлом, что я не одна такая. И тут до меня дошло: какой бы одинокой я себя ни чувствовала в эти годы, Дункан всегда был рядом. Мы были одиноки вместе.
Мы еще немного об этом поговорили, стоя посреди коридора, перебирая ту немногую информацию, какая у меня была. Он удивлялся, что Джи-Джи не рассказала мне больше подробностей, а я объясняла, что они мне не нужны.
– Иногда, – сказала я, – и общей картины достаточно.
В конечном итоге он спросил, нельзя ли ему пойти со мной, когда я буду встречаться с мамой, а я ответила, что буду крайне благодарна за компанию.
– Прости, что вывалила все на тебя, когда ты только вошел, – закончила я.
Он сунул руки в карманы.
– Странно, но мне почему-то лучше.
Я кивнула. Я сама такое испытывала.
– И хуже тоже.
– Ага, – согласился он. – Намного хуже.
Поскольку тема как будто была исчерпана, наши взгляды скользнули к переносному холодильнику.
Наконец я не выдержала:
– Что там? Джи-Джи обмолвилась, мол, мне не надо лезть на стенку.
– Мне очень надо тебе сказать. Но сначала мне надо в туалет. И взять содовой из холодильника.
Я пожала плечами:
– Ладно.
– Так странно, когда хочется пить и помочиться одновременно, – сказал он, скрываясь за дверью. – По идее желания должны бы друг друга нивелировать.
– Наверное. – Я задумалась.
Тут он снова открыл дверь.
– Обещай, что не заглянешь в сумку.
– Там что-то для меня?
– В некотором роде.
Я пообещала не заглядывать.
– Отлично, – сказал Дункан. Потом вернулся и поставил для верности на холодильник дорожную сумку – как барьер на всякий случай.
– Иди уже в туалет! – Я усмехнулась.
Пока его не было, я ждала в коридоре. Что могла иметь в виду Джи-Джи? Что Дункан привез мне в переносном холодильнике? Холодное пиво – но какой-нибудь жуткой марки? Ужин из морепродуктов из моего любимого ресторана в Норт-энд, который уже небезопасно есть? Банку моего любимого мороженого, которое растаяло? Это ведь скорее всего какое-то блюдо, с которым что-то не так, верно? Я постаралась воздать брату должное. Он же гораздо лучше, чем я о нем думала.
Дункан вернулся, на ходу причмокивая кока-колой.
– Дункан, я очень тронута, что ты пытался привезти мне…
Но он поднял руку, меня останавливая. Потом вдруг у него вырвалась отрыжка, по громкости сравнимая с сиреной в тумане.
– Прости, – сказал он. – Пузырьки.
Мне не хотелось больше быть сварливой старшей сестрой, но руки сами собой скрестились у меня на груди.