– Похоже, он мне не слишком подходит.
Самый расплывчатый ответ, какой я от него за весь день слышала.
– Ты годами учился на подготовительном, ты сдал тесты МСАТ на поступление в медицинский, ты послал документы, и тебя приняли… А теперь ты вдруг решил, что тебе не слишком подходит?
– Вроде того, – ответил он, словно и делу конец.
– Но что изменилось?
– Я изменился.
Я была готова поднажать еще. Путь до Эванстоуна, как он сам сказал, долгий, и если ему можно заставлять меня говорить о Дункане, то я буду счастлива надавить и заставить его говорить, о чем пожелаю. Но он, вероятно, действительно хотел сменить тему, потому что не успела я задать очередной вопрос, он устроил диверсию.
– А знаешь что? – сказал он. – Мне нужно по-маленькому.
И не успела я оглянуться, как он опустил окно и вылил оставшуюся в бутылке воду. В окно с ревом ворвался ветер.
– Что ты делаешь? – крикнула я.
– Бутылку опорожняю! – крикнул он в ответ.
– Ты в нее мочиться не будешь!
– Еще как буду!
– Нет, нет! Вон там есть съезд!
– Да это круто! У меня охрененная меткость!
– Ничего это не круто!
– Но меня и бутылка устроит!
– А меня совсем нет!
Бутылка опустела, и он снова поднял стекло. В машине вдруг показалось слишком тихо.
– Я книжкой прикроюсь, – сказал он в тишине. – Ты даже не увидишь.
– Перестань! Не расстегивай ни пуговиц, ни молнии, даже не думай о штанах. Мы съезжаем на обочину!
Он замотал головой:
– Это пустая трата времени.
– А знаешь что? – сказала я и, в сущности, была недалека от истины. – Мне тоже надо по-маленькому. А еще нужно заправиться, поэтому мы все равно остановимся.
– Ну, – протянул он, убирая руки с верхней пуговицы штанов. – Наверное, в этом есть смысл.
Я рванула на съезд, даже не включив поворотник. Вот в этом-то, напомнила я себе, и проблема. Этот парень не просто двадцатилетка, это младенец и даже к горшку не приучен. На минуту я забыла, с кем я имею дело. Разговорчики про Натаниэля Готорна и медицинский вуз заслонили от меня существенные факты: передо мной мальчишка, которого мне не понять. Он обожает моего ужасного брата. Он безо всякой очевидной причины бросил медицинский вуз. Он собирался расстегнуть штаны и помочиться в бутылку из-под «Эвиан». На пассажирском сиденье моей «Субару».
Со съезда я свернула направо, потом еще раз направо и остановилась у колонок автозаправки.
– Когда я говорила, что провожу черту относительно бутылок, то имела в виду нас обоих, – сказала я, рывком ставя машину на ручной тормоз и повернувшись, чтобы встретиться с ним взглядом. – Если хочешь, чтоб мы поладили, – добавила я, – не снимай штаны.