– Ага. Но я собирался попытаться снова. Я собирался пригласить тебя куда-нибудь, пока кто-то еще тебя не увел. Но прежде пошел за новыми очками и узнал, что слепну.
Я опустила взгляд:
– Поэтому больше не пытался.
– После этого все изменилось.
– Но не наверняка.
– Нет. Я не был уверен до самого Вайоминга. Надо было свыкнуться: был период отрицания, период попыток поторговаться. Куча обследований, чтобы понять, насколько все скверно. Но после я уже и не думал куда-то тебя приглашать. Тебе я даже с нормальным зрением не нравился.
– Ты же знаешь, что для меня это не имеет значения, да?
Он покачал головой:
– Когда я узнал точно, я не мог дышать. Я не мог есть. Само мое будущее буквально исчезало. Все, что я когда-либо хотел – стать врачом, завести кучу детей, научиться плавать с аквалангом, – все исчезло. Это было за день до того, как ты объявилась на вечеринке с Пикл.
Он замолк.
– Что еще?
Он посмотрел в потолок:
– У меня был билет на самолет в Вайоминг. Предполагалось, что я вылечу через два дня. Но едва я увидел тебя, два дня показались слишком долгим сроком.
– У тебя был билет на самолет?
Встретившись со мной взглядом, он кивнул.
– Ты говорил, что нет. – Он же говорил, Дункан пообещал, что я его подвезу!
Он кивнул:
– Верно.
– Почему?
Он покачал головой:
– Просто у меня было безумное ощущение, что ты можешь меня спасти.
Я сообразила, что все это время задерживала дыхание, и наконец выдохнула.
– Я даже себя саму спасти не могу.
– Но ты же меня спасла.
Я покачала головой.
– Любовь к тебе дала мне надежду. Даже безнадежная.
– Нет ничего безнадежного.
– Ты бы хотела, чтобы я обманом затащил тебя в постель?
– Почему ты просто мне не сказал?
Он покачал головой, точно сам этого не знал.
– Рано или поздно в ближайшие несколько лет зрение мне откажет. Свет погаснет. Это – факт, и ничто не может этого изменить. Будь я лучшим человеком, я оставил бы тебя в покое. Но я не могу, прости, я просто не могу. Вот зачем я по-настоящему приехал. Чтобы тебе это сказать. Чтобы наконец проявить мужество и сказать.
Решительно неправильно было, что мы в такой момент стояли по разным сторонам лифта. Когда парень говорит тебе такое, нужно по крайней мере быть в его объятиях. К черту лифт, подумала я.
Но словно в ответ на мои мысли, лифт под нами снова провалился. На фут? На два фута? Пол буквально ушел у нас из-под ног, потом мы оба приземлились лицом в ковер.
Едва все затихло, Джейк подполз ко мне:
– Ты в порядке?
Я кивнула.
– Теперь мы умрем?
– Нет, – ответил Джейк. – Мы просто будем тут торчать какое-то время между четырнадцатым и двенадцатым этажами.