После странного, последнего звука всё неожиданно стихло. На мир опустилась такая тишина, что биение сердец казалось оглушительным громом разверзшихся небес, разве только сверкающих молний не хватало. И среди этой давящей тишины раздался удивительно весёлый старческий голос.
– Хороший забег, – сказал старик, всё это время сидевший на пне, об который ударилась Лайла. На его голове красовался большой красный мухомор, и, не смотря на добрый вид, от этого дедушки можно было ждать всего чего угодно. По крайней мере, подобные взгляды Фердинанд встречал далеко не раз, ведь именно так смотрели на всех его коллеги. – Бедное дитя, я помогу, – сказал дедушка и коснулся головы Лайлы.
Её длинные волосы пропитались кровью, которая напугала Вивири и Рельмиру, несмотря на то, что они уже не раз видели подобное. Просто сейчас она казалась какой-то более реальной. Но ещё больше их пугала надпись, всплывшая над головой старика.
Сильвар, Хранитель Леса Арин, ??? уровень
Печаль и радость. Неверие. Что же делать дальше?
Я смотрел на Нари и не верил своим глазам. Она была жива! Она смотрела на меня! Всё-таки видоизменное сияние Алирры подействовало. Я… я так счастлив. Не веря своим глазам, я прижал её к себе и ощутил тепло её тела, почувствовал, как бьётся её сердце, и как она дышит.
Слёзы текли по моим щекам, и я был не в силах остановить их. Слишком много эмоций боролось в моей душе. С одной стороны я понимал, что погибли все жители деревни, погибли дорогие мне девушки, которых я спас, но… с другой… я смог вырвать из цепких объятий смерти мою Нари. Я смог это сделать, и на сей раз я её не отпущу. Никому не позволю снова забрать её у меня.
Радость и печаль смешались в моей душе вместе со счастьем и горем. Столь противоречивые чувства словно пытались разорвать душу, вот только им это было не под силу.
Я гладил Нарилну по слипшимся от крови волосам и чувствовал, что мне становится легче, будто что-то перестаёт сжимать так сильно моё сердце и позволяет вздохнуть свободнее.
Вот только руки никак не переставали дрожать. Я не мог унять эту чертову дрожь, причиной которой был страх. Я боялся, боялся, что мне всё это привиделось, что мне всё это приснилось. Это… это… было так страшно… осознавать, что я могу находиться в иллюзии, созданной собственным сознанием, чтобы уберечься от свалившегося на меня горя.
Ведь это не может быть правдой. Изменённое сияние Алирры не могло подействовать нормально, не могло воскресить Нарилну. Но мне хотелось верить в обратное. Мне хотелось, чтобы эта иллюзия, если она и впрямь лишь плод моего разыгравшегося воображения, стала реальностью.