Алекс тряс меня за плечи так, что голова моталась, словно у куклы.
– Я… я в порядке.
– Да? Не похоже!
Я выдохнула, медленно поднесла руки к лицу. Посмотрела на них…
Нет, все в порядке.
Искры были такими горячими, что мне казалось, прожгут пальцы насквозь. А тут и ничего…
– Я правда в порядке. Я была… там.
– В его разуме?
Я кивнула.
– Мне казалось, Ралиссия его уничтожила. К сыну нельзя прикоснуться, он бьется, кричит, ему плохо от малейшего движения рядом. Маги жизни могут это облегчить, он хотя бы спит без кошмаров, но остальное…
Я покачала головой.
– Это не под силу магам жизни. Я не знаю, как она это сделала… она была магом разума?
– Нет. Но у демонов есть определенная власть над их детьми.
– Вот как?
– У демонесс. Пока они их носят, кормят… ребенок в полной власти матери.
Я кивнула.
– Да, понимаю. И она могла приказать, что угодно.
– Да. Она необратимо навредила Анри?
Я улыбнулась.
Как же приятно было произнести эти слова, как же хорошо…
– Нет. Ничего непоправимого не случилось.
Алекс выдохнул. Словно только что вынырнул на поверхность с тридцатиметровой глубины.
– Да?!
И столько надежды, столько счастья…
– Я не знаю, как это назвать научно.
– Плевать! Скажи, как можешь!
– Я с этим справлюсь, хотя придется повозиться. Мать, наверное, справится, хотя ей будет намного сложнее. Она слабее меня. Это… твой сын заблудился в пустыне, в песчаной буре. Он ничего не видит – она воет. Не слышит…
– Я знаю, что такое песчаная буря. Попал однажды.
– Тебе было там легко?
– Нет. Это страшно… он – там?
– Это выглядит именно так, – мы спонтанно перешли «на ты», но я не считала нужным поправлять Алекса. Или исправляться сама. Я уже говорила, что мои манеры оставляют желать лучшего? – Он внутри кокона песчаной бури. Не знаю, как он это выдержал, возможно, понадобится много работать…
– Спасибо, Шайна.
Я покачала головой.
– Пока – не стоит. Сейчас я чуть-чуть перенапряглась, это верно. Но… твой сын знает, что он там не один. Теперь он будет ждать, а может быть, и поможет.
Алекс молча поцеловал мне руку.
Я посмотрела на крохотную фигурку, скорчившуюся на кровати.
Не знаю, что там от отца, что от матери, ничего не понятно. Волосы точно отцовские, белые… коротенький ежик. Видимо, длинные отрастить не получилось. Не в этом состоянии.
– Маги жизни его успокаивают. А надо его оттуда вывести. Сколько было лет малышу?
– Один день, – развел руками Алекс.
– Тогда… сложно придется. Он как ребенок, ничего не поймет, это и к лучшему. Но его придется учить с пеленок, как ребенка. Однодневного малыша, которого накрыло вот этим…