Она тяжело вздохнула, и я взглянула на Стокера, который пожал плечами. — Есть ли что-нибудь еще, что вы можете рассказать нам о Тивертонах? — спросил он девушку.
Она наклонила голову, положив кончик языка между зубами пока думала. — Ничего, что приходит на ум, сэр.
— Очень хорошо. Если вы вспомните о чем-то еще, вы обязательно скажете месье д'Орланду напрямую, да?
Она восторженно сияла, глядя на Жюльена. — Конечно. — Она сделала краткий реверанс в нашем направлении, когда Жюльен поднялся, чтобы отвести ее к двери. — Ты очень хорошо справилась, моя голубка. Возможно, позже ты вернешься, и я сделаю для тебя religieuse, — пообещал он.
— О, что это? — спросила она, широко раскрыв глаза от предвкушения.
—Это по-французски монахиня, — сказал он ей. — Но мы больше не будем говорить о целомудрии.
Она тихо хихикнула, и он закрыл за собой дверь, поворачиваясь к нам и разглаживая бархатную шапку. Я подавила улыбку, но Стокер посмотрел на него с укоризной. — Она в два раза моложе тебя, — отметил он.
Жюльен д'Орланд поднял руки в совершенно галльском жесте. — Кто я такой, чтобы спорить с требованиями Венеры?
— Меркурия, скорее, если не будешь осторожнее, — пробормотал Стокер.
— Стокер! — резко сказал я. — Пожалуйста, не делай ссылки на лечение венерических заболеваний в приличной компании.
— Я бы не назвал Жюльена приличным, — возразил он, но больше ничего не сказал.
Я встала и протянула руку Жюльену. — Простите его. В последнее время он не в духе.
Красивый рот Жюльена изогнулся в заговорщицкой улыбке. — В самом деле? Как вы можете сказать?
Мы рассмеялись, когда Стокер кисло на нас посмотрел. Жюльен склонился над моей рукой. — Ах, этот сладкий цветок руки! Как я ненавижу отказываться от него, — сказал он, нежно поглаживая ее.
— Откажись или проглотишь свои собственные зубы, — сказал Стокер приятным тоном с примесью стали.
Жюльен покачал головой. — Мадемуазель, часто он угрожает насилием в вашем нежном присутствии?
— Чаще, чем вы думаете, — сказал я ему. — И он даже — в одном известном ему случае — ударил меня ножом. Но так как я несу ответственность за то, что в него стреляли несколько месяцев назад, я склонна не обращать внимание на его настроение.
Жюльен выпрямился, явно испуганный, и повернулся к Стокеру. — Ты ранил ее? — потребовал он.
Стокер выглядел сильно оскорбленным. — Не нарочно! Я бы мог ранить Веронику только случайно.
— Совершенно, — сказала я, даря ему нежную улыбку. — Ты, несмотря на все твои грехи, Стокер, джентльмен.
Мы попрощались с Жюльеном и пробились через кухни Садбери, выходя на тротуар.