— Я бы хотел, чтобы ты не говорила людям, что я ранил тебя ножом, — возразил Стокер.
— Но ты ранил, указала я. — У меня все еще есть шрам.
— Ты чертовски хорошо знаешь, что у тебя его нет! Я зашил тебя более изящно, чем гобелен Байе. Более того… — Он только разгорячился, когда я остановила его, положив руку ему на грудь. Возможно, я приложила гораздо больше силы, чем хотела, потому что он качнулся назад, наткнувшись на угольный тягач, и прошло несколько секунд, прежде чем он распутал себя и стряхнул угольную пыль.
— Вероника, в чем дело, черт возьми? — потребовал он.
Я схватила его за руку и оттащила за угол, приняв меры предосторожности, остановившись и оглядываясь вокруг, прежде чем появиться на виду. — Посмотри туда, — проинструктировала я, указывая подбородком. На небольшом расстоянии впереди шла Фигги Тивертон c Нут.
— И что? Мы знаем, что девочка гуляет с собакой, — сказал он с некоторым раздражением, доставая кусок угля из кармана.
— Посмотри, за кем следит Фигги, — приказала я. В сорока или пятидесяти ярдах впереди Фигги грациозным, характерным шагом шла стройная фигура.
— Леди Тивертон, — тихо сказал Стокер, улавливая запах интриги.
— Именно так. Теперь, почему юная Фигги следует за мачехой, не сообщая о своем присутствии?
Не удосужившись дождаться ответа, я двинулась за Фигги. Рука Стокера, прижатая к моей руке, остановила меня. — Что ты хочешь делать?
— Конечно, следить за ними. — Я посмотрела на него, все шесть футов отчетливо мужественного Ревелстоука Темплтон-Вейна. Он был одет достаточно традиционно в городской костюм и туфли, а не в обычные бриджи и ботинки. Но его волосы были длинными, его шляпа была богемной, а серьги в ушах блестели золотом. Он выглядел ничем иным, как елизаветинским капером, и он наверняка привлек бы внимание именно тогда, когда нам необходимо было быть не примечательными. Я указала на это, на что он сделал несколько довольно резких и неприятных собственных наблюдений. Полагаю, что фраза «римская проститутка» была широко употребленна в отношении моей шляпы — и затем я опустила вуаль на упомянутой шляпе, закрывая лицо.
— Оставайся здесь, — прошипела я, пренебрегая неизбежным протестом. Я проскользнула в поток пешеходов на Стрэнд, следуя за Фигги и ее мачехой. Было достаточно легко не упускать ее из виду. Она носила матросскую шляпу с бантом особенно мрачно-желтого оттенка, и Нут продолжала метаться среди пешеходов, вызывая немного веселого хаоса, куда бы она ни пошла.
Леди Тивертон шла впереди нас целенаправленно, не глядя ни налево, ни направо. Мы последовали за ней, когда она пересекла улицу — Нут чуть не попала под копыта проезжающей конки — и повернула на несколько поворотов, пока ее светлость не достигла пункта назначения. Она вошла в узкое каменное здание с навесом в голубую полоску. Фигги колебалась, проходя здание, но продолжила идти, оглядываясь назад один-два раза с выражением сомнения на лице.