Пока я стояла молча, Стокер занялся сортировкой различных веревок и канатов; его служба в военно-морском флоте и бродячем цирке помогали ему вязать узлы и выполнять такелажную работу. Распростертый на заледеневшей от мороза траве, блестящий лазурью воздушный шар, производил великолепный эффект. Поздние воздушные шары Монгольфье были больше и крупнее, но я предпочитала эту уменьшенную версию Aérostat Réveillon.
— У тебя неплохие успехи, — похвалила я Стокера. — Если бы ты мог убедить Бетони прекратить использовать гондолу в качестве корзины для собак, ты мог бы предложить поездки на воздушном шаре по два пенса за каждую.
Он изогнул бровь, но не оторвался от своих швов. — На самом деле, я уже говорил с его светлостью об использовании его как иллюстрации свойств полета, когда музей откроется. Например… — он начал с очень технического объяснения подъемной силы и относительной плотности нагретого воздуха, и небеса знают, что еще. Он прервал себя посредине фразы. — Ты не слушаешь.
— Конечно, нет, — согласилась я. — Я думаю о нашем преследователе вчера вечером и о статье в Harbinger сегодня утром.
Его взгляд обострился. — Ты думаешь, что они связаны?
— Не имею малейшей идеи, — честно сказала я ему. — Но есть полдюжины возможностей установить личность нашего злодея. Мы не можем проверить их все сами, поэтому мы должны располагать самой последней информацией о состоянии расследования. Мы должны выяснить, кто может быть связан с этим делом, а также заинтересован в наших перемещениях и местонахождении. И так как ты теперь разоблачен в связи с этим скандалом, время имеет существенное значение. Чем раньше мы сорвем маску с этой тайны, тем скорее мы сможем восстановить твое имя.
Я ожидала, что моя напыщенная речь вызовет улыбку, но в ответ он даже не сдвинулся с места.
Через мгновение он кивнул. — Я полагаю, ты права. Ты хочешь посоветоваться с Морнадеем?
— Он наш лучший вариант для получения информации, — мягко сказала я. — Он симпатизирует мне.
— Он ненавидит меня, — возразил Стокер. — Этого может быть достаточно, чтобы остановить его.
— Я думаю, ты недооцениваешь мое обаяние.
* * *
Мы отправились в Скотланд-Ярд, и нас быстро отвели в кабинет сэра Хьюго, где нас принял инспектор Морнадей, озорной парень с красивыми руками и веселыми карими глазами.
— Всегда приятно видеть вас, мисс Спидвелл, и это правда. Хотел бы я сказать то же самое о вашем любимом волке, — сказал он, глядя на Стокера.
— Стокер, перестань маячить. Ты беспокоишь Морнадея.
Морнадей и я обменялись улыбками, когда Стокер издал приглушенное рычание. Он и Морнадей часто выявляли худшее друг в друге, но инспектор явно был в приподнятом настроении, чтобы устрашиться запугиванием Стокера. То, что его хорошее настроение связано с отсутствием сэра Хьюго, было слишком очевидно. Он бездельничал за столом своего начальника, положив на стол ноги в сапогах, руки закинуты за голову. Он вскочил на ноги после нашего прибытия, но я махнула, чтобы он сел. Он слишком наслаждался, чтобы я позволяла хорошим манерам нарушить его удовольствие.