Рука под моими пальцами напряглась. — Я не вижу причин…
Я продолжила безжалостно. — Конечно, нет. Ты не мыслишь логически. Мы должны взять у нее интервью. Кэролайн де Морган — последний человек, видевший своего мужа. Она что-то знает.
— Она ничего не знает. — Его голос был резким.
— Ты не можешь сказать это наверняка.
— Сэр Хьюго и Морнадей оба сказали, что она прячется.
— Сэр Хьюго и Морнадей, несмотря на все свои таланты, просто люди. Им не хватает воображения. Она находится на попечении своих родителях.
— Ты не знаешь…
— Я на самом деле знаю. — Я скоординировала его холод с арктическим холодом моего собственного изобретения. — Я подтведила, что в настоящее время она находится в Лондоне, проживает в доме своих родителей в доме в Кенсингтоне недалеко от Кромвелл-роуд.
Стокер резко остановился, вырывая руку. Он оставался в тени, но его глаза сверкали сквозь тьму. — Как, во имя всего святого, ты узнала это?
Я почувствовала, как моя губа изогнулась. — У меня есть свои методы.
Ему потребовалось только мгновение, чтобы решить загадку. — Джордж.
— Джордж очень любезный парень и довольно умный. Ему потребовался только день, чтобы найти дом и подтвердить, что она там. Мы должны поговорить с ней.
Он застыл в оцепенении, настолько полном, настолько всеобъемлющим, что я не смогла до него добраться. Он отошел на тысячу миль от меня, и все же мы стояли на полфута друг от друга. Я чувствовала тепло, выбрасываемое его большим телом в холодный воздух, но он был так же далек и неприступен, как гора.
— Я не желаю…
— Дело не в том, что ты хочешь, — резко сказала я. — Кэролайн де Морган вполне может иметь ключ к исчезновению своего мужа, и мы должны очистить твое имя. Поэтому я увижу ее и задам любые вопросы, которые мне нужно задать, и я сделаю это с тобой или без тебя.
То, что он сказал дальше, было настолько оскорбительным, что ни один священнослужитель в Англии не отпустил бы ему грехи после этого. Я ждала, пока он излагал свои мысли, называя меня всеми именами, которые он мог придумать, и несколькими, которых я никогда не слышала.
— Ты закончил? — спросила я через несколько минут. Я говорила тоном полной скуки, стараясь не дать ему увидеть, как дрожат мои руки.
— Совершенно, — сказал он, резко откусывая слово.
— Хорошо. Нет времени, лучше настоящего, — сказала я, поворачиваясь, чтобы свистнуть, подзывая наемную карету.