Димон с тревогой наблюдает, как я зло наподдаю ногой Правду. Подхватывает ее с пола и вчитывается в передовицу. Недоуменно морщит лоб:
— А что не так-то, Рус?
Я открываю рот, чтобы просветить своего наивного друга, но из ванной приходит Индус.
— Потом объясню — незаметно киваю я Димону на нашего штатного стукача — Опаздываю. Сегодня у Вики последний экзамен, нужно ее поддержать.
* * *
Жду Вику среди толпы абитуриентов у дверей аудитории. Волнуюсь так, словно сам сдаю экзамен. Девушка у меня конечно умница, но здесь такие «умницы» и «умники» со всей нашей необъятной страны собрались, конкурс на биофак просто огромный! Селезнева же не медалистка, и если она сейчас не получит высшего балла, то о поступлении, увы, можно забыть. От нервного ожидания меня отвлекает появление Левы:
— Рус, привет! Нам нужна своя машина!
Вот так — с места в карьер. Даже здесь меня разыскал. И в этом весь Коган — как только ему какая-нибудь идея в его брюнетистую голову западет, прятаться от него бесполезно. Но нас прерывают. Из дверей выпорхнула счастливая, празднично наряженная подруга. Я с надеждой подаюсь вперед:
— Сдала?
— Да! Пять!!!
Вика, взвизгнув, бросается мне на шею, мы счастливо смеемся. Последняя пятерка означает, что девушка набирает проходной балл и с 1-го сентября учится на биофаке. Сбылась мечта!
— Поздравляю, солнышко! С меня ресторан вечером.
На нас неодобрительно смотрят окружающие, и мы смущенно расцепляем руки.
— Я тоже тебя поздравляю! — к нам сквозь толпу протискивается Лева. И пока счастливая Вика делится с подругами-абитуриентами тонкостями сдачи экзамена, он шустро оттаскивает меня в сторону. Я обреченно спрашиваю.
— Кому нам?
— Клубу, конечно! В Абабурово ездить, на творческие вечера… Я знаю, что ты брал машины из гаража на Лубянке, но — Лева мнется — Сегодня Мезенцев дал машину, завтра не дал… Давай, хоть приценимся для начала!
— Звучит разумно — я смотрю на часы, прикидываю в уме трафик на сегодня. Времени до двух полно, и в принципе мы успеваем — А почему ты не на практике?
— Отгул дали. Вчера вечером в редакции опять аврал был.
— И кто на этот раз передовицу писал?
— Сам Сатюков! Примчался раньше времени из командировки, злой как черт. В субботу пытался на отца наорать, но тот его быстро поставил на место. Сказал: «личное распоряжение Хрущева», и главред сразу заткнулся. Потом помчался в Кремль как наскипидаренный — Коган делает жалобное лицо — Ру-ус… может, все-таки расскажешь, что случилось в пятницу?
— Лев, ты и так уже знаешь слишком много, и все, что можно, тебе Кузнец рассказал. А остальное, прости — я под подпиской. Нарушить я ее не могу.