Хью распрямился и ощутил, как вспотел. Полагалось, вообще-то, пройтись по ближайшему району, расспросить жителей, кто что видел или слышал. Но до ближайшего жилья было не меньше десяти километров, а единственным признаком цивилизации являлся огромный флаг Конфедерации, который полоскался на ветру над дорогой, на уровне вершин деревьев. Историческая память или угроза — судите в зависимости от ваших политических взглядов. Хью уперся руками в бока и повел головой в сторону флага.
— Эй! — громко спросил он. — Не хочешь ли ты дать показания как очевидец?
Флаг Конфедерации желания не выказал.
Посчитав, что проявил уже достаточно усердия, Хью отправился к своей машине. Теперь предстояло сбросить на диск все эти дурацкие фото и исписать тонну бумаг. Право, из этого дела ничего не высосешь — похитителей в таких случаях никогда не удается найти. Но, даже если это и пустышка, все равно он должен сделать то, что ему положено. Незыблемая вера в этот принцип была такой же неотъемлемой частью Хью, как его рост, цвет волос или родословная. Конечно, не о такой карьере он когда-то мечтал, но потом встретил Анабель, и у них родился ребенок. Так и вышло, что он, вместо того чтобы в НАСА наблюдать за движением звезд, стал наблюдать за передвижениями жителей города Джексон в штате Миссисипи. Как любой мальчишка восьмидесятых, он смотрел фильмы о лейтенанте Коломбо, и работа детектива казалась ему увлекательной и заманчивой. Но жизнь сыграла с ним шутку: он не предотвращал ограбления ювелирных магазинов, а отыскивал отпечатки пальцев на крышках бензобаков авто.
В кармане зажужжал телефон, и он ответил, полагая, что звонит владелец машины: утром Хью отправил этому парню сообщение.
— Макэлрой.
— Хью!
Он закрыл глаза. Стоило ему подумать об Анабель — и вот она.
— Я ждал звонка не от тебя, — вырвалось у него.
Последовала пауза, давшая ему время мысленно прикинуть все варианты реакции на его ответ. Голос у нее был как узоры на серебре, — звонкий, нежный, неповторимый, с легким французским акцентом, который она прибрела, много лет прожив за границей.
— Я не забыла о твоем сорокалетии, — наконец объяснила Анабель свой звонок. — Как поживаешь?
Он посмотрел вокруг: на режущий глаза флаг Конфедерации, примятую им траву по колено, на поцарапанный и помятый автомобиль… Не отвечая на вопрос, поскольку он и сам бы не хотел услышать свой ответ, Хью отвернулся от автострады.
— Который теперь час там, у тебя? — спросил он, щурясь от яркого солнца.
Она засмеялась. Боже, как он любил слышать этот смех! Вспомнил, как валял дурака, только чтобы услышать его: например, спускался по утрам к столу, оставив на верхней губе немного крема для бритья. Когда же он прекратил попытки рассмешить ее?