Как-то Лиль подняла одного рака и увидела под хвостом ряды маленьких красных икринок. «Папочка, — спросила она, — рак заболел?»
«Это мамочка, у нее будут детки, — объяснил Джордж. — Ее надо вернуть на место, чтобы она отложила икру. Не трогай мамочку, Лиль. Она нужна своим деткам».
Лиль как-то угрюмо замолкла, а потом спросила: «Папочка, а кто забрал мою мамочку?»
Джордж подхватил малышку из воды. «Поехали домой, пока из ведра не вылез папа-рак». Потому что не мог прямо сказать дочери, что это он виноват в том, что ее мамочка сбежала…
Джордж взял лежавший на коленях пистолет и встал. Потревоженный этим движением, с прикроватного столика слетел листок. Выходя из комнаты, он наступил на бумажку, припечатав ее каблуком, чтобы она не улетела дальше. «Разрешение на проведение медицинского аборта и информированное согласие, — значилось в «шапке» бланка. — Центр женского здоровья, Джексон».
Рен торжественно водрузила тарелку на стол перед отцом: яичница и ломтик дыни с воткнутой в него горящей свечкой.
— С днем рожденья тебя-я-я… — пропела она и продолжила нараспев: — Кстати, было бы неплохо, если бы у меня был брат или сестра. Когда ты единственный ребенок в семье, гармонии не достичь.
— Ты переоцениваешь свои способности к пению, — кривовато усмехнулся отец.
— Кое-кто здесь не в духе, — рассмеялась она.
— Кое-кто уже древний старик, — заметил Хью.
Она села напротив.
— Сорок, — заявила Рен, — это как второй раз двадцать!
— Кто сказал?
— Я, — вздохнула она. — Я же говорю, что ты никогда меня не слушаешь.
Он ухмыльнулся и приступил к поеданию яичницы. Рен даже не было нужды смотреть на выражение его лица, чтобы понять, что она приготовлена идеально. Именно отец научил ее правильно жарить яичницу. Очень легко испортить яичницу, если поспешишь или слишком сильно раскалишь сковороду, — тогда яйцо к ней пристанет. Нужно действовать медленно, выверенно, как будто у тебя вагон времени. Рен уже потеряла счет всем случаям, когда отец заглядывал в кухню, где она готовила завтрак, и мягко, но точно прикручивал огонь, почти на автомате, не глядя. Но, как бы обидно ей ни было это признавать, он отлично знал свое дело, черт побери, — приготовленные ею яйца стали произведением искусства.
Она скрестила руки и устроила на них подбородок.
— А это я припасла специально для сегодняшнего дня, — проговорила она, и отец тут же поднял голову.
Сколько она себя помнила, они обменивались знаниями, чаще всего из области астрономии, с которой он так давно познакомил свою дочь, что Рен уже не могла поверить, что было время, когда она могла не различить такие созвездия, как Андромеда, Кассиопея, Персей, Пегас.