Стрелок стал размахивать пистолетом перед Оливией и Рен. Он скакал между ними при каждом слове, подобно маленькому мячику на экране караоке.
— Вы думали, что можете от меня спрятаться? Думали спрятаться, да?
Оливия пыталась быть сильной, честно пыталась. Пег, ее спутница жизни, всегда говорила ей, что она часто впадает в панику, воображая вещи, которые никогда не могут случиться. Например, эта отметина на плече — конечно же укус клеща, знаменующий начало болезни Лайма. (Никакой болезни — просто царапина.) А телерепортаж об очередном запуске ракеты Северной Кореей — не что иное, как начало Третьей мировой войны. (Глупости.) «Ослик Иа», — называла ее Пег, и почему-то сейчас воспоминание об этом заставило Оливию улыбнуться. «Знаешь, Пег, —мысленно заговорила с ней Оливия,— сейчас я нахожусь в комнате с сумасшедшим, который размахивает пистолетом. И рядом со мной еще пять заложников. Теперь мне можно немножко попаниковать?»
— Ты меня обманула! — Джордж резко повернулся и направил свой гнев на женщину в медицинской форме. — Ты сказала, что в кладовке никого нет!
— Я не… — закрыла она лицо руками.
— Заткнись! Заткни свой паршивый рот! — орал он.
Помимо Оливии и Рен в комнате было три женщины: одна в тренировочных брюках, еще одна с большим синяком на виске и медсестра, которую, наверное, зовут Иззи — именно так ее называл человек, о котором она заботилась. Вероятно, врач? Он тоже был в медицинской форме, как и медсестра. Довольно крупный мужчина, он наверняка мог бы скрутить стрелка, если бы не бедро, уже ставшее похожим на котлету: пуля угодила в бедренную артерию. Ему явно было очень больно.
Тетя Рен неизвестно где. А стрелку на вид лет сорок — сорок пять. Жилистый, но крепкий. Седая щетина на подбородке. Пройдешь мимо такого на улице и не оглянешься, пока не встретишься с ним взглядом. Глаза какие-то бесцветные, и взгляд как открытая, кровоточащая рана…
— Простите, — произнесла Оливия с заметным акцентом пожилой южанки. — Кажется, нас не представили. Я Оливия.
— Мне плевать, как вас зовут, — рявкнул он.
Одна из женщин перехватила ее взгляд и глазами указала на телевизор над головой, где шли новости. В зеркальной поверхности окон их приемной отражение репортера казалось нереальной причудливой игрой. «Стало известно имя стрелка: Джордж Годдард», — появилась надпись внизу.
— Значит, Джордж, — ровно произнесла она, как будто они сидели за стаканом лимонада. — Приятно познакомиться.
Быть может, он и был взвинчен, но даже те, кто лишен душевного равновесия, имели матерей и бабушек, которые десятилетиями вдалбливали в них хорошие манеры. Оливия никогда не использовала фактор возраста, разве только для того, чтобы взять билеты в кино подешевле или получить десятипроцентную скидку в супермаркете каждый второй вторник месяца. И вот еще, по всей видимости, будучи захваченной в заложницы.