Снаружи раздались выстрелы. Это моряки «успокоили» шофера, пытавшегося увести машину.
Пленный передал текст. Точно, как ему приказали. И сразу же рядом с машиной стали рваться мины.
Успевшие выскочить и отбежать десантники видели, как прямым попаданием агитмашина была уничтожена. Вместе с ней закончил свою карьеру и незадачливый родственник князя Львова.
Утро второго дня высадки десанта началось жестоким, кровопролитным боем.
С запада продолжал наступать 98-й полк 10-й стрелковой дивизии, нанося удар левым флангом вдоль побережья. Но соединиться с десантным отрядом моряков в этом районе армейцам никак не удавалось. Немецкие танки и артиллерия плотно держали оборону прибрежной полосы. В районе Эрмитажа, Монплезира десантников уже не было. Они отходили от берега по Нижнему парку, вдоль Самсоновского канала вверх, а от Большого дворца на них шли эсэсовцы.
Шестого октября бойцы, которыми командовал Виктор Бобиков, вновь попытались прорваться в Нижний парк.
Пехотинцы бились, но зная, что десантники уже отброшены от берега.
Виктор Бобиков бежал впереди бойцов.
Ленинградский умелый мастер, строитель кораблей, он дружил с моряками. Теперь он видел распростертые на земле тела балтийцев, сраженных в бою.
Но ость ведь и живые! Надо пробиться к ним, обязательно пробиться.
О том, какие потери несли бойцы 10-й дивизии во второй день высадки десанта, можно судить хотя бы по такой цифре: в роте Бобикова после атаки 6 октября из ста двадцати восьми человек остались невредимыми только четырнадцать.
К вечеру роту пополнили новыми бойцами.
Они даже не знали друг друга по имени. Они помнили только одно обжигающее душу слово: «Вперед!»
И снова почерневшая от крови Фабричная канавка, бросок сквозь пламя, опять бой!
В этом бою Виктор Бобиков был тяжело ранен двумя простыми нулями и одной разрывной. Товарищи на руках вынесли его из окружения. Теперь в роте не осталось ни одного из ополченцев-корабелов. Виктор был последним.
…А моряки продолжали сражаться. «Стоять насмерть!» — передавали связные приказ комиссара Петрухина.
Приказ отвечал мыслям всех десантников. Лучше смерть, чем фашистский плен. Матросы наскоро рыли стрелковые ячейки. Поваленные деревья, чаши фонтанов, овраг стали местом укрытия.
Заняв круговую оборону, десантники сражались с превосходящими силами нового немецкого подкрепления.
— Рус матрос, сдавайся! — кричали эсэсовцы, прочесывая автоматами аллеи.
В ответ летели гранаты.
Потеряв многих убитыми, гитлеровцы отступили. Но передышки не было. Немцы снова пошли в атаку.
— Рус, сдавайся! Ваш комиссар в плену!