Дороня обернулся. Ульяна обомлела, выпустила из рук вёдра. Днища стукнулись о землю, одно опрокинулось. Вода потекла с холма, поспешила вернуться в объятья матери Яузы. Губы разомкнулись с трудом:
— До-ро-ня.
А Дороня уже был с ней, глазами и мыслями целовал, обнимал, шептал ласковые слова.
Из избы выбежала пухленькая конопатая жена Гуды:
— Чего тебе, Проша?
— Стол накрывай, Меланья Фёдоровна, аль не видишь — гость у нас. Эй, голубки! Дороня! Ульяна! Берите вёдра, ступайте в дом, мы с тятей умоемся. — Прохор подошёл к лохани, глянув на сына, изрёк складно: — А ну, Аникей, не стой, ротозей, бери ковш поскорей да на руки полей.
Евлампий и Прохор сняли фартуки, рубахи, ремешки с голов, окатились прохладной водой. На помытые, освежевшие тела надели чистое, вошли в дом.
За застольем да разговором Дороня не заметил, как подполз сумрак. С неохотой, но пришлось расставаться. Ульяна вызвалась проводить, Евлампий отрезал:
— Цыц! Сиди уж, попрыгунья. В былые времена невеста до свадьбы жениха не видела. Прохор дорогу укажет. Дороня в слободе чужой, мало ли.
Прохор сопроводил до моста, на прощанье сказал:
— Вижу, молодец ты без ветра в голове, верю, что сестрицу не обидишь. Надумаешь свататься, знай, для Ульяны ничего не пожалею, и приданое ей соберём, и свадьбу справим. Не робей, друже.
Дороня с теплотой глянул на брата Ульяны:
«Хороший человек, добрый и мудрый, хоть и не намного старше. И нос у него, как у Ульяны, прямой, чуть вздёрнутый, и брови-былинки, а вот волос темнее и глаза болотистые, как у Евлампия».
Вслух произнёс:
— Благодарствую на добром слове. Только со сватовством погодить придётся... У меня ни родовичей, ни дома не осталось...
Сказал, и засели эти слова в голове, добавили горечи в сладкую радость встречи с Ульяной. С невесёлыми раздумьями миновал мост, побрёл улицей, но недалеко. Сзади схватили за руки, придавили спиной к бревенчатой стене. Дороня запоздало подумал:
«Предупреждал дед Никодим лихих людей опасаться».
Держали двое. Третий, вожак, сутулый, плотный, простоволосый, лицо скрыто темнотой, поигрывал ножом:
— Не сетуй, парень. Придётся тебе поделиться с убогими. Снимай шапку да кафтанишко, доставай кошель...
Договорить не успел. К великому удивлению Дорони, ноги вожака оторвались от земли, он стал взлетать. Теперь перед казаком высился Гуда. Кузнец поднял татя над головой, бросил о землю. Товарищи вожака отпустили Дороню, бросились на помощь. Пудовый кулак Прохора смел одного из грабителей, другой умудрился попасть в могучую грудь Прохора. Что толку бить хворостиной по щиту. Кузнец крякнул, пошёл на противника. Качнулся, ушёл от тычка, приложился сам. Вор стукнулся о стену, сполз на землю. Вожак очнулся, потянулся за ножом, но Дороня прижал его коленом к земле, ударил: