— Вот и отлично, — произнес милый, подводя итог беседы, и потянулся за салатом.
Я опустила голову в надежде скрыть широкую улыбку, которая появилась при мысли об Обжорке. Енот, невзирая на запреты хозяина, чуть ли не каждую ночь пробирался в мою комнату. К сожалению, из нас троих он единственный оставался самим собой.
Он пробыл у меня еще около часа. Мы пили чай, делились друг с другом новостями, обсуждали планы на предстоящий месяц. На прощание Ингрэм поцеловал меня. Снова нежно. И в голове в который раз за вечер раздался тревожный звоночек. Пообещав появиться при первой же возможности, он растворился в пространстве.
Не прошло и пяти минут после его ухода, как в дверь раздался предупредительный стук. Скорее всего, Берта дожидалась момента, когда можно будет нанести мне визит.
— Привет, подруга! — радостно воскликнула девушка по пути к свободному стулу.
Грязная посуда по-прежнему ютилась на краю стола, но я не сдвинулась с места, а продолжила очерчивать край кружки указательным пальцем.
— Привет! — с тяжелым вздохом отозвалась я, чуть помедлив.
— Что случилось? — взволнованно спросила она и перехватила мою руку.
— Я теряю его, — даже мне с трудом удалось разобрать собственный шепот.
— Может, тебе кажется?
— Нет. Я чувствую, что Ингрэм начал меняться.
Поднявшись из-за стола, я подошла к окну и посмотрела на одинокий тускло горевший фонарь.
— В чем это заключается? — голос Берты раздался прямо у меня за спиной.
Вслед за этим девичьи ладони успокаивающе легли на мои плечи. И как ей удавалось так бесшумно подкрадываться?
— Во-первых, он ни разу за вечер не спросил о Джордане, словно его совсем не интересует, что нас связывает.
— Ингрэм доверяет тебе, — тут же вступилась она за парня.
— Во-вторых, восторг и комплименты, на которые так рассчитывала этим вечером, достались не мне, а некой Анике, — из груди вырвалось недовольное фырканье.
— Это кто еще такая?! — возмущению подруги не было предела.
— Некромантка, помешанная на всякой нечисти. Ее переводят с завтрашнего дня к нему в отдел.
— Не есть хорошо, — вымолвила Берта, будто я и сама не понимала, чем это грозило, однако, совладав со вспыхнувшим раздражением, еле слышно произнесла:
— Знаю.
— Что собираешься делать? — в отличие от меня, подруга была настроена воинственно.
— Без понятия, — задумчиво протянула я и повернулась к ней лицом. — Попытаюсь снова зажечь в наших отношениях искру. Но если ничего не получится, не привяжу же я его к себе, — собственный голос прозвучал неожиданно устало.
— Почему нет? — ее тонкие брови сошлись на переносице.