– Ну хорошо, – сказал Уайт, – а теперь давайте обсудим детали. Стеф, идешь ты и два твоих старших парня, так?
– Ja, нас трое и еще мой брат с сыном. Эразм, записывай пятерых.
– Отлично. А ты, Гюнтер?
Потом принялись составлять план мобилизации. Расписали на бумаге все: сколько людей, сколько лошадей и повозок. Перед каждым офицером были поставлены задачи. Там же были обозначены проблемы и предложены их решения, и по каждому вопросу проведена дискуссия, на что понадобился не один час. И только после этого гости разъехались. Плотной группой по трое, сидя в седлах расслабленно и вытянув ноги, они поднялись по дальнему откосу, вдоль дороги в Ледибург. Уайт и двое его сыновей стояли на ступенях веранды, провожая гостей.
– Папа… – неуверенно попытался привлечь внимание отца Гаррик.
– Да, мой мальчик, – отозвался отец, не отрывая взгляда от спин удаляющихся гостей.
Стеф Эразм повернулся в седле и помахал шляпой над головой, и Уайт помахал ему в ответ.
– А зачем нам с ними воевать, папа? Вот если бы губернатор просто послал к ним кого-нибудь поговорить, тогда и воевать не надо было бы.
Уайт бросил на него быстрый взгляд и слегка нахмурился:
– Все то, чем ты владеешь, всегда приходится защищать, Гаррик. Кечвайо собрал двадцать тысяч копий, чтобы отобрать у нас все это. – И Уайт обвел рукой Теунис-Крааль. – Я думаю, за это стоит драться, как ты считаешь, Шон?
– Еще бы! – с готовностью ответил Шон.
– А разве нельзя заключить с ними договор? – стоял на своем Гаррик.
– Еще один крестик на куске бумаги? – с яростным презрением спросил Уайт. – Одну такую бумажку нашли на теле убитого Пита Ретифа[13] – черта с два она ему помогла.
Уайт вернулся в дом, сыновья последовали за ним. Опустившись в свое кресло, он вытянул перед собой ноги и улыбнулся Аде:
– Чертовски хороший обед, дорогая.
Он сцепил пальцы на животе, невольно рыгнул и тут же покаялся:
– Прошу прощения, я не хотел, случайно получилось.
Пряча улыбку, Ада низко склонилась над шитьем.
– Нам предстоит много дел в ближайшие дни, – обратился Уайт к сыновьям. – С собой берем фургон с мулом, по паре лошадей на каждого. Теперь насчет амуниции…
– Но, папа, разве нельзя просто… – снова затянул свою волынку Гаррик.
– Замолчи! – оборвал его Уайт, и Гаррик печально умолк в своем кресле.
– Я вот о чем подумал… – начал Шон.
– Не ты один, – проворчал Уайт. – Черт побери, здесь твой шанс отвоевать у них себе собственное стадо и…
– Как раз об этом я сейчас и думал, – перебил его Шон. – У всех будет скота больше, чем надо, девать некуда. И цены сразу упадут, сильно упадут.