– И кто же ваш хозяин?
Ответ был тот же самый. Шон высыпал монеты сквозь пальцы обратно в кучу. Значит, золото буров.
– Черта с два! – сердито прорычал он. – С этой минуты вы – золото Кортни. – И принялся пересчитывать монеты.
Работали не только его пальцы, но и голова. Он хотел оградить свою совесть и готовился к защите. Буры ведь тоже ему должны, на другой чаше весов – караван фургонов со слоновой костью, который они у него отобрали, а еще они отобрали у него вклады в Народном банке. Рана в ногу шрапнелью – тоже их рук дело, а еще пуля в животе, три года невероятных трудностей и опасностей, гибель друга. За все это они у него в долгу. Расставляя монеты в стопки по двадцать в каждой, он обдумывал свои аргументы в этой тяжбе, все крепче утверждаясь в мысли, что они убедительны и надежны; он обосновывал доводы и выносил приговор в свою пользу.
– Приговор выносится в пользу стороны, подавшей апелляцию, – объявил он вслух.
Теперь Шон полностью сосредоточился на подсчете монет. И часа через полтора получил окончательный результат.
На плоском камне, который он использовал в качестве стола, лежал найденный им капитал. Шон закурил сигару, и от втянутого в легкие дыма закружилась голова. Теперь его совесть абсолютно чиста. Шона охватило чувство, что жизнь прекрасна. Ощущение благополучия приносило особую радость после депрессии, через которую он прошел.
– Шон Кортни принимает от правительства бывшей Республики Трансвааль сумму в двадцать девять тысяч двести фунтов стерлингов в счет полного погашения всех долгов и претензий.
Он снова усмехнулся и принялся рассовывать золото по сумкам.
Перекинув тяжелые вьючные сумки через плечо, с букетами цветов в руках Шон спустился с холма. Сперва оседлал коня и погрузил сумки на мула, а затем отправился к могиле Саула, чтобы положить на нее цветы. На фоне бурой травы они смотрелись ярко и весело.
Возле могилы Шон оставался еще час, стараясь получше устроить цветочную композицию и противясь искушению вслух поблагодарить Саула. Теперь он решил, что это золото – дар, полученный не от правительства республики, а от Саула Фридмана. Следовательно, это еще больше облегчало принятие неожиданного подарка.
Но вот наконец он вскочил в седло и двинулся в обратный путь.
Пока человек и его лошади удалялись, становясь на бескрайних просторах бурой равнины все меньше и ничтожнее, с юга пляшущим вихрем надвинулась пыльная буря. Высоченная вращающаяся колонна разогретого воздуха, смешанного с пылью и обломками сухой травы, раскачиваясь, двинулась в сторону кладбища у подножия холма. Какое-то время казалось, что она пройдет мимо, далеко в стороне от него, но вдруг столб резко изменил направление и бросился на двойной ряд могильных крестов. Он подхватил цветы с могилы Саула, поднял их в воздух и, оборвав лепестки, широко разбросал по всей равнине.