В сопровождении Майкла, тащившего самый тяжелый предмет багажа, саквояж, Шон вышел из двуколки и направился к двери ледибургской компании «Траст энд банкинг».
– А-а-а! Полковник Кортни! – с восторгом воскликнула юная дама за стойкой приемной. – Сейчас доложу о вас мистеру Паю.
– Не беспокойтесь, прошу вас. Эту радостную весть я принесу ему сам.
Когда дверь в кабинет распахнулась и вошли двое, Ронни Пай встревоженно поднял голову.
– Доброе утро, Ронни, – весело приветствовал его Шон. – Ну что, успел срубить монету сегодня или еще рановато будет?
Ронни что-то сдержанно пробормотал и встал.
Шон выбрал из кожаной коробки на столе сигару, понюхал.
– Неплохой табачок, лошадиным навозом попахивает, – заметил он и откусил кончик. – Дай-ка огоньку, Ронни, что стоишь? Я же твой клиент, где твои манеры?
Ронни неохотно, не зная, чего ждать от неожиданных гостей, поднес Шону горящую спичку. Шон уселся в кресло и положил ноги на стол, аккуратно скрестив их в районе лодыжек.
– Ну? Так сколько я тебе должен? – спросил он.
Этот вопрос только усилил подозрительность Ронни, и он испуганно посмотрел на саквояж в руке Майкла:
– Ты имеешь в виду всего? С процентами?
– Да, с процентами, – подтвердил Шон.
– Ну… точно сказать не могу, надо подсчитать.
– Примерно, выдай мне круглую цифру.
– Ну… если навскидку… сам понимаешь… это будет где-то… ну, не знаю… скажем…
Ронни замолчал. «Кажется, этот саквояж у него чертовски тяжелый, – подумал он. – Вон как туго набит…» Мышцы Майкла действительно напряглись под его тяжестью.
– Скажем, двадцать две тысячи восемьсот шестнадцать фунтов и пятнадцать шиллингов.
Назвав точную цифру, Ронни благоговейно замолчал – так, наверное, умолкает какой-нибудь дикарь, произнеся имя своего божества.
Шон опустил ноги со стола и, наклонившись, смел на пол все лежащие на нем бумаги:
– Прекрасно. Ну-ка, Майкл, расплатись с ним сполна.
Майкл торжественно водрузил саквояж на очищенное место. Но Шон подмигнул ему, и серьезный вид юноши как ветром сдуло. Он сразу заулыбался.
Даже не пытаясь скрыть крайнего возбуждения, Ронни сунул обе руки в раскрытый саквояж и вытащил из него два брезентовых мешка. Распустил тесемку одного из них и высыпал на стол золотые монеты.
– Откуда у тебя это? – выпучив глаза, сердито спросил Ронни.
– От верблюда.
– Но здесь целое состояние, – запротестовал Ронни и снова заглянул в саквояж.
– Да уж, порядочно будет, что скрывать.
– Но… но…
Ронни, как курица в земле в поисках червяка, рылся пальцами в куче золотых монет, словно хотел таким образом узнать тайну их появления. Но Шон не зря провел неделю в Йоханнесбурге и еще два дня в Питермарицбурге; там он посетил каждый банк, обменивая небольшие партии монет с Крюгером на викторианские и португальские монеты, а также монеты других государств. Он еще минуту с довольной и презрительной улыбкой наблюдал за безуспешными попытками Ронни Пая. Наконец извинился.