Как только Шон появился, атмосфера в баре сразу изменилась. Гнетущая тишина несколько разрядилась, все с тревогой и ожиданием уставились на него.
– Мистер Кортни, слава богу, что вы приехали, – выпалил юный констебль, стоящий рядом с доктором Фрейзером.
– Что там с ним, доктор? – спросил Шон.
– Он мертв, Шон.
– Папа, он оскорбил… – начал было Дирк.
– Заткнись! – мрачно оборвал его Шон. – Кто он такой? – резко обратился он к констеблю.
– Норман ван Ик, работал слесарем у вас на фабрике.
– Сколько было свидетелей?
– Четырнадцать, сэр. Все это видели.
– Хорошо, – сказал Шон. – Доставьте тело в полицейский участок. Допросить их всех можно завтра утром.
– А как насчет обвиняемого… то есть, я хотел сказать, как насчет вашего сына, сэр? – поправился констебль.
– За него я беру ответственность на себя.
– Но, сэр, мне кажется, надо… – начал полицейский, но, увидев лицо Шона, осекся. – В общем… надеюсь, все будет в порядке, – неохотно согласился он.
– Папа… – снова начал Дирк.
– Я велел тебе держать рот закрытым – ты уже успел достаточно натворить за одну ночь.
Шон проговорил это, не глядя на сына, потом повернулся к бармену:
– Принеси одеяло.
Потом обратился к констеблю:
– Отбери людей себе в помощь. – Он кивнул на окно, в которое, толкаясь, заглядывала толпа любопытных.
– Хорошо, мистер Кортни.
После того как они вышли, неся завернутое в одеяло тело, Шон многозначительно посмотрел на доктора Фрейзера.
– Я лучше пойду, мне еще надо закончить осмотр, – сказал тот.
– Счастливо, – согласился Шон.
Врач собрал вещи и ушел. Шон закрыл за ним дверь и опустил на витрину жалюзи. Потом повернулся к встревоженным людям, стоящим вдоль стойки бара.
– Ну, рассказывайте, – приказал он.
Они беспокойно зашевелились, пряча от него глаза.
– Давай ты, Джордж, – обратился Шон к одному из своих мастеровых.
– Понимаете, мистер Кортни… ваш Дирк… подошел к Норману… и сбил его со стула. А когда он хотел подняться, Дирк… ударил его ногой. А потом взял стул… и ударил им…
Мастеровой говорил хрипло, спотыкаясь чуть не на каждом слове.
– Этот человек чем-нибудь спровоцировал его?
– Понимаете, он называл вас… прошу прощения, мистер Кортни… он назвал вас бездельником и подонком… который насосался нашей крови.
– Да что ты! А что еще он говорил?
– Говорил, что вы рабовладелец, что вы морите своих людей голодом. Говорил, что когда-нибудь поквитается с вами, – подхватил Арчи Лонгуорти; придавая фразам вопросительное звучание и ища поддержки, он поглядывал на остальных.
Уже через несколько секунд все принялись виновато кивать и одобрительно бормотать. Это придало Арчи храбрости: