– Верно, – кивнул Норман. – Твой папашка подонок, кто же еще. Твой папашка подонок и сволочь… счастливчик, ишь ты… бездельник, да он ведь в жизни не проработал полного рабочего дня… насосался нашей крови и доволен, подонок. И его волчонок такой же никуда не годный щенок, бездельник, который все свое время проводит…
Дирк выбросил кулак прямо ему в зубы; тот слетел со стула и, раскинув руки, шмякнулся на пол спиной, перекувырнулся назад и встал на колени, выплевывая кровь, а заодно и выбитый зуб.
– Ах ты, сучонок… – проговорил он сквозь кровь.
Дирк левой ногой сделал шаг вперед, а носком сапога правой, вкладывая в толчок весь свой вес, нанес удар противнику в грудь, опрокинув его на спину.
– Черт, да остановите вы его! – крикнул Генри, сам оставаясь, однако, за стойкой.
Но все сидели как парализованные, глядя, как Дирк нагнулся за барным стулом, поднял его над головой работяги и с силой, помогая всем телом, словно колол дрова, обрушил его на лежащего. Тяжелое деревянное изделие врезалось ему прямо в лоб. Удар получился жесткий, потому что голова лежала на твердом полу. Череп Нормана раскололся как орех, из ноздрей на посыпанный опилками пол двумя струями плеснула кровь.
– Ты же убил его… – раздался после долгого молчания чей-то голос.
– Да, – не стал спорить Дирк. – Я убил его. Да, я убил человека.
Душа его пела, эти слова яростно распирали его глотку. Они наполняли его грудь, ему даже трудно стало дышать. Он стоял над мертвым телом, упиваясь каждой секундой этого чувства. Ноги его дрожали, мышцы щек так напряглись, что, казалось, сейчас порвутся.
– Да, я убил его, – повторил он.
Дирк задыхался, его охватило жгучее наслаждение. Все поле его зрения заняло лицо мертвого человека. На лбу мертвеца осталась глубокая вмятина, а глаза вывалились из орбит.
А вокруг него вперебивку звучали испуганные голоса:
– Лучше послать за его отцом!
– Я ухожу отсюда!
– Нет, оставайся там, где сидишь. Никто не должен уходить.
– Боже мой, да позовите же доктора Фрейзера!
– Да при чем здесь доктор, надо полицию звать.
– Проворный какой, черт возьми, – чисто леопард!
– Нет, я лучше отсюда уйду.
Двое наклонились над телом.
– Отвали! – крикнул Дирк. – Не трогай его!
Он ревниво никого не подпускал к трупу, как молодой лев к своей добыче. И все невольно повиновались ему. Люди отходили подальше, оставив Дирка стоять над телом в одиночестве.
– Позовите его отца! – повторил Генри. – Слышите? Кто-нибудь, езжайте за Шоном Кортни.
Через час в помещение бара вошел Шон. Он успел накинуть плащ поверх ночной рубашки, сапоги второпях натянул на босу ногу. Остановившись на пороге, он оглядел помещение. Его подняли с постели, о чем красноречиво свидетельствовали спутанные волосы на голове: он не стал тратить время на приведение их в порядок.