Он заискивающе передернул плечами и оглядел остальных свидетелей.
Шон медленно повернулся к ближайшему – банковскому клерку.
– Это тот самый нож, которым Норман ван Ик угрожал моему сыну? – спросил он.
– Да, мистер Кортни, – неестественным голосом пискнул тот.
Шон посмотрел на человека, стоящего за ним, и слово в слово повторил вопрос.
– Да, сэр, это тот самый нож.
– Это он.
– Да.
– Не иначе как он, сэр.
Шон по очереди задавал свой вопрос каждому, и все отвечали одно и то же.
– Теперь ты, Дирк, – сказал Шон.
Подойдя к сыну в последнюю очередь, Шон проговорил свой вопрос медленно и веско, глядя прямо в его ясные невинные глаза:
– Как перед самим Господом Богом отвечай: угрожал тебе Норман ван Ик этим ножом?
«Прошу тебя, мой сынок, скажи сейчас „нет“. Скажи это, чтобы все тебя слышали. Если ты дорожишь моей любовью, скажи мне сейчас правду. Прошу тебя, Дирк, прошу тебя». Эти слова он пытался донести до него силой своего взгляда.
– Как перед самим Господом Богом, папа, – сказал Дирк и замолчал.
– Ты не ответил, – стоял на своем Шон.
«Прошу тебя, сынок».
– Он вынул этот нож из бокового кармана спецовки. Лезвие было сложено. Он открыл его ногтем большого пальца левой руки, папа, – тихим голосом проговорил Дирк. – Я хотел выбить его ногой, но промазал и попал ему в грудь. Он опрокинулся на спину, и я увидел, как он поднимает нож… Я подумал, что он сейчас бросит его в меня. И ударил его табуреткой. По-другому остановить его я не мог.
Лицо Шона сделалось бесстрастным, словно окаменело.
– Хорошо, – сказал он. – Нам пора домой.
Потом он обратился к остальным:
– Благодарю вас, джентльмены.
Шон вышел из бара и направился к машине. Дирк покорно следовал за ним.
На следующий день постановлением местной магистратуры Дирк Кортни был отпущен на поруки отца под залог в пятьдесят фунтов, с тем чтобы через две недели предстать перед окружным судом по обвинению в непредумышленном убийстве.
В списке других дел его дело стояло первым пунктом.
На заседание явился весь район. Народ заполнил крохотное здание суда, а кто не смог попасть внутрь, толпились у окон.
Жюри присяжных после семиминутного отсутствия вернулось с вердиктом; Дирк сошел со скамьи подсудимых, был окружен смеющейся, поздравляющей его публикой и буквально вынесен под яркие лучи солнца.
Один Шон остался сидеть на своем месте в переднем ряду зала судебных заседаний. Адвокат подсудимого Питер Ааронсон, которого Шон привез из Питермарицбурга, сунул бумаги в портфель, обменялся шуткой с секретарем суда и подошел к Шону.
– Каких-то семь минут – и дело в шляпе. Настоящий рекорд, – сказал он, улыбнулся и стал похож на коалу. – Хотите сигару, мистер Кортни?