– Хорошо, папа.
– А когда снова спустишься, держись подальше от плантации ван Эссена, там почва потверже. Так ты можешь сократить его преимущество на болоте. Мне кажется, Майк сразу пойдет прямо, но ты должен выбрать более длинный путь, поставь скорость Плясуньи против силы Грея.
Они добрались до старта, и толпа рассыпалась вдоль ограничительных канатов. На пути двух всадников лежал узкий проход сквозь людскую массу, за ней – болото с обманчиво пышными травами, скрывающими под собой наполненные вязкой грязью ямы-ловушки. А дальше – долгий подъем на гребень нагорья. Маршрут длинный. И не менее трудный.
– Всадники готовы? – осведомился Ронни Пай с боковой линии. – Шон, уйди, пожалуйста, с поля.
Шон положил руку Дирку на колено.
– Ну, мальчик, посмотрим, на что ты способен, – сказал он, нырнул под канаты и слился с толпой.
Солнечная Плясунья нервно переступала с ноги на ногу, вставала на дыбы и мотала головой так, что ее грива в солнечном свете переливалась красным золотом. На плечах ее темными пятнами выступил пот. Майкл кружил Грея Уэзера на месте, стараясь мягко удерживать его; то и дело наклоняясь, он похлопывал коня по шее, что-то потихоньку говорил ему, и тот, чтобы лучше слышать, разворачивал к нему уши.
– Тихо! Прошу вас, тишина! – закричал Деннис в мегафон; гул голосов стих и превратился в выжидательный шелест. – Теперь слушайте мои команды! – крикнул он, обращаясь к всадникам. – Встать надо пошире и двигаться рядом.
Они отъехали от столбов и встали рядом. Дирк коснулся Плясуньи шпорой, и та отпрыгнула, выбросив копыта прямо в ногу Майкла.
– Держи свою чертову клячу! – зарычал он на Майкла. – Не дави на меня!
– Ты что психуешь, а, Дирки? – спросил Майкл и послушно отвел лошадь подальше.
– Пошел к черту! Сейчас покажу тебе, кто из нас психует! – крикнул Дирк, резко потянул на себя узду, и Плясунья протестующе замотала головой.
– Кругом, кругом, развернитесь кругом! – пророкотал искаженный мегафоном голос Денниса.
Они развернулись, встали в одну линию и пошли; до старта оставалось двадцать ярдов. Солнце блестело на словно отполированных крупах, один из которых отливал потускневшим золотом, другой был темно-рыжий. По толпе, словно ветерок по траве, пробежал негромкий вздох.
Оставалось десять шагов, и Плясунья заторопилась, зашагала шире, размашистее и несколько боком.
– Держать равнение! Ехать рядом! – скомандовал Деннис.
Дирк, натянув повода, грубо одернул кобылу, раздувающую побелевшие от напряжения ноздри.
Опустив руки с поводьями, Майкл двигался рядом. Большой рыжий жеребец ступал, высоко поднимая ноги, как бы подчеркивая, что идет шагом, подчиняясь силе.