Упырь негромко зарычал и до боли сжал кулаки. Да за такую подставу, за это предательство…
– Значит, ты, решила, наконец, отомстить мне за «выпускной»?! Через Артема?! – прошипел он в настоящем бешенстве. – Что ж, достойный ответ для реисы!
Охотница гневно вскинулась.
– Дурак! Ты что, совсем меня не слышишь?!
– Ты же знала, что его ещё не проверяли! – он едва не сорвался на крик. – Заранее знала, что это придется сделать МНΕ! Знала, каково это будет! И все равно заставила нас обоих… Это можно было сделать и позже! Тогда ЗАЧЕМ ты это устроила?! Зачем вернула его в Москву раньше времени?!
– Ρазбудишь мальчика, и я тебя сама зашибу, – спокойно пообещала Колючка, машинально погружая тревожно зашевелившегося карнеши в глубокий сон. – Перестать орать и послушай. Дело не в «выпускном», а в том, что ты считал своей работой! Да, ты делал ее хорошо. Да, с твой базы всегда выходили самые лучшие Охотники, но… – ее голос непроизвольно дрогнул. – Так нельзя. Слышишь, Игорь?! Нельзя все время держать дистанцию. Нельзя жить, никому не доверяя. Нельзя заставлять людей ненавидеть! НЕЛЬЗЯ учить их только этому! Нужно сменить программу обучения Охотников так, чтобы люди понимали: что, как, зачем и почему с ними происходит. Понимали твои правила, принимали такой порядок вещей и не боялись этого. Знали, для чего мы используем «мозголом». И также знали, что это действительно необходимо. Как знал сегодня Артем. Ты же видел разницу!
– Что ты понимаешь в моей работе?!
– Забудь про Края! – жестко бросила Колючка. – Перестань быть Упырем, наконец! Иначе потеряешь сына! Может быть, не сразу, но обязательно потеряешь, и это будет еще больнее. Тебе придется осознать, что ему уже не два года, а почти четырнадцать. Он – вполне сформировавшаяся личность со своими потребностями, желаниями и запросами. Подросток. Эмоционально неустойчив, временами агрессивен, может быть неуправляем. Легко загорается. Очень силен физически и ментально. Он же почти ничего не помнит! И совершенно ничего не знает! Про Младший Клан, нашу Охоту, базы… и про тебя тоже. Так, смутный образ, размытые временем воспоминания. Ты – ЧЕЛОВЕК! А он – КАΡНЕШИ! И oн очень надеется, что ты справишься, но ужасно боится разочароваться. Теперь ты понял?
Край медленно выпустил воздух сквозь сжатые зубы и до боли стиснул огромные кулаки. ПОНЯЛ?! Такой ценой?! Неужто нельзя было не впутывать сюда Артема?!!
– Не злись, – неожиданно тихо попросила Εва. – Ты прав, это было жестоко. Но необходимо, причем для тебя не меньше, чем для него. Прости, что не предупредила сразу, но я слишком хорошо чувствую его страх. Даже сейчас, когда он спит. Α когда Артем лежал на столе… знаешь, чего он больше всего боялся? О чем думал и так страшился? Что ты запретишь ему сделать это. Не поймешь, отмахнешься, заставишь отказаться от слова. А он уже все продумал, принял твердое решение и был не намерен от него отступать. Он и не кричал только потому, что считал: только так сможет доказать ТЕБЕ свою самостоятельность, способность отвечать за свой выбор. Он хотел показать, что достоин такого отца, что сможет держаться наравне, что он вырос. Ему было ОЧЕНЬ больно, я знаю и только поэтому… настояла. Прости, Игорь, что вынудила пройти через это, но ты ДОЛЖЕН был понять! Я это сделала ради вас. Обоих.