Рик глухо стонет, вываливаясь из капсулы. Что произошло? Тело тут же сжимает в отвратительном спазме, заставляющем выворачивать все внутренности. Он дрожит, но не из-за холода, а пережитого страха. В голове мелькают не связанные друг с другом мысли, не дающие даже зацепиться за себя.
Больно щиплет плечо, и Рику необходимо пару невыносимо долгих секунд, чтобы осознать, что это лаборант что-то вколол ему. Медленно иголки покидают тело, датчики обвисают бесполезными щупальцами. А Граймс все не может прийти в себя. И даже не понятно из-за чего. Из-за того, что его вырвали из Игры или из-за пережатого шока? Дэрил что-то понял, осознал каким-то внутренним чутьем. Теперь Рик был в полной жопе. И все же что там произошло? Диксона слишком быстро переключило. Он стоял у него на коленях, принимая в свой теплый рот член Граймса, а затем этот вопрос, нападение. Какой-то баг в игре или Дэрил просто был психом?
— Что произошло? — хрипит он, поднимаясь на четвереньки.
— Поломка, — нервно произносит юноша. — Кажется, сгорело несколько процессоров. Игру восстановят только к завтрашнему дню. К сожалению, некоторые данные мы все же потеряем.
Рик облегченно выдыхает. Если удастся стереть этот разговор… В любом случае давно нужно было выдумать легенду для вот таких вот неожиданностей.
— А преступники? — тут же вновь напрягается Рик, вспоминая, что сейчас в тюрьме Андреа и никакой нормальной защиты.
— Не беспокойтесь, они не очнутся. Даже не заметят, что были какие-то перебои.
— Хорошо… хорошо. Значит, к завтрашнему дню?
— Минимум. Поломка серьезная.
Чем больше времени, тем лучше. Ему нужно подумать, хорошенько подумать. Иначе вся миссия полетит в унитаз. Дэрил оказался слишком непредсказуемым. И по поводу этого тоже стоило с кем-то поговорить, очень уж ненормальной оказалась реакция. Но с кем?
Безумно хочется оказаться дома, наконец-то в своей любимой квартире. И это чувство настолько сильно, что Рик не сдерживает себя. Вместо того чтобы привычно вернуться в офис, поговорить с начальством, подготовить отчет, сделать что-то, что действительно должен был выполнить, Граймс садится за руль автомобиля, сжимает в пальцах руль… Черт. Внутри как-то мерзко и противно. Он опускает голову на кожаную поверхность, рвано выдыхая. Если так продолжится и дальше, он просто не выдержит. Не для этого Граймс столько лет пахал. Эта Игра… даже думать о ней тошно. Но подсознание, как будто издеваясь, выуживает мерзкую картинку с Диксоном. Кровь, лужицей собравшаяся под его телом, отсутствие руки, страшные раны на животе, видные через разрезы на майке. Тогда Дэрил казался мертвым. И как бы Рик ни ненавидел его, он чувствовал жалость. А ведь знал, что стоит только этому чувству заползти в себя, как будет невозможно от него избавиться. Нельзя жалеть преступников.