Мартынов размышлял: «Взять голыми в бане — ох, как удачно! Особенно если уйдут все трое париться, одежду обшмонать, забрать оружие. Но это вряд ли. Оставят одного охранять, сейчас воришки в банях крепко работают. Но одного схватим. А остальные? Куда они голые сунутся? На улицу не побегут… А если в раздевальном зале найдутся их дружки? Ведь отбивать начнут, не дадут арестовать! Как быть? — Махнул рукой: — Положусь на волю божью, в случае чего перестреляю их. — И ухмыльнулся: — Или они меня!»
Выскочил из трактира, побежал в соседнее отделение милиции. Сразу к начальнику, сунул под нос удостоверение.
— Дай с десяток ребят, троих опасных бандитов задержать!
Начальнику отделения ой как не хочется давать не только десять, но даже одного. Он переложил бумаги на столе, поёрзал на стуле, подкрутил длинные усы и отрывисто сказал:
— Где ж, товарищ, я тебе армию такую найду?
— А сколько найдёшь?
— Возьми в дежурке Мишку Шура. Он здоровый, как медведь, отчаянный — жуть! Извиняй, больше помочь некем!
— Спасибо, товарищ! — Мартынов указательный палец направил в лицо милиционера, выдавливая каждое слово, медленно произнёс: — «Замечательно» ты борешься с контрреволюцией, ничего не скажешь! Тогда сам пошёл со мной, ну! Не пойдёшь, я тебя как саботажника в Лефортовский изолятор определю. Прямо сегодня! И под пролетарский неподкупный суд!
— Ты, Мартынов, меня не пужай! Я уже пуганный.
— Дело важнейшее! — У Мартынова от гнева задрожали ноздри. — Сам Владимир Ильич на контроле держит. Ленина уважаешь?
Вздохнул милицейский начальник, уж очень ему не хотелось вязать бандитов, тем более опасных — дело рисковое, подстрелить могут. Делать нечего, с Чека не поспоришь! Начал одеваться, два револьвера за пояс засунул:
— Где брать будем? В моечной? В раздевалке?
— Хрен их знает, где окажутся!
— В моечной хорошо бы, у голых оружия не будет, да и не убегут далеко, — мечтательно произнес милиционер. — Но как голых распознать?
— Кто к окнам бросится, в того стреляй! — усмехнулся Мартынов.
* * *
Но жизнь оказалась мудрей всех планов.
Позже Мартынов вспоминал, что едва они с двумя помощниками подъехали к бане, как в то же время туда на лихаче подкатили трое знакомых бандитов. В отчёте для Дзержинского, который он надиктовал секретарше, картина задержания выглядит невероятной: «Я вынул два револьвера, другой сотрудник тоже, а третий (здоровяк Шур) ухитрился под уздцы остановить лошадь. Ни один из бандитов не успел сделать ни одного движения, чтобы выхватить револьвер. Мы обезоружили их и повели…»