– Ты – настоящий источник информации о Гранд-Кэньон, – заметила Пайн.
– Если я куда-то направляюсь, то стараюсь побольше узнать об этом месте. Так уж я устроен.
– Мы можем попытаться пройти еще немного, пока не начнется жара?
– На этой тропе практически нет тени. И скоро станет очень жарко. Мы с тобой справились бы, но я сомневаюсь, что это по силам Роту. И если мы поднимемся выше, там будет негде укрыться. К тому же дальше тропа становится еще круче.
– А если снова появится вертолет, он нас легко заметит…
– Значит, дальше пойдем ночью? Отсюда мы с Ротом доберемся до верха примерно за шесть часов. До следующего восхода.
Оба посмотрели в темноту.
– У меня такое ощущение, будто мы снова сидим в моем «Джипе», – заметил Кеттлер.
– Вот только пива у нас нет.
Сэм открыл рюкзак и вытащил банку.
– Ты меня разыгрываешь, – удивленно сказала Пайн.
Кеттлер открыл банку и протянул ей. Она сжала ее в руках.
– Холодная… Как тебе это удалось?
– Я же говорил, что оставляю рюкзак на станции рейнджеров, когда мне не нужно дежурить, на случай чрезвычайной ситуации или если захочу в одиночестве полазать по горам. Одна банка пива всегда находится в «охлаждающем рукаве» с питанием от батареек. Нечто вроде поблажки самому себе. Когда я был на Среднем Востоке, взвод всегда рассчитывал на вечернее пиво. – Он помолчал, и его улыбка исчезла. – Единственное, чего мы тогда ждали… Ну, если не считать возвращения домой.
– Конечно, Сэм. – Этли сделала большой глоток и протянула ему банку. – Проклятье, теперь мне нужна сигарета.
Он улыбнулся, сделал глоток, взглянул на банку; на лице у него появилось задумчивое выражение, а потом он и вовсе помрачнел.
– Что? – спросила Пайн, внимательно посмотрев на него.
Кеттлер пожал плечами.
– Черт возьми, почему бы и нет… С тем же успехом могу и рассказать.
– О чем?
Он протянул ей пиво.
– Я командовал пешим патрулем, который отправили в небольшую деревушку в сотне кликов[36] от Фаллуджи. Мальчишка, не больше десяти или одиннадцати лет, вышел из дома, точнее из глиняной хижины. Я мог бы опрокинуть ее ударом ноги. Мы угостили его конфетами. С нами был переводчик, и мы спросили у мальчишки, не слышал ли он что-нибудь про «Аль-Каиду». Он ничего не знал – так он нам сказал. А потом появилась ужасно разозленная пожилая женщина; оказалось, что это была его бабушка. Она схватила мальчишку и велела нам убираться. Она кричала, постепенно распаляясь все сильнее, и вокруг стали собираться молодые мужчины из деревни. Ну, и мы начали отходить. Я находился позади, на фланге…
Кеттлер замолчал. На лбу у него появились капельки пота, но Пайн догадалась, что жара тут ни при чем.