?
Добравшись до его кабинета, пытаюсь вытереть ладони о рубашку, но суше они не становятся. Называю свое имя секретарше, и она показывает на открытую дверь позади себя. Мелкими шажками вхожу в нее, словно коп, приближающийся к темному углу. Вот только в этом сценарии у меня роль не копа. Коп – директор Ховард, что делает меня преступником. Доктор Шерман говорит, я часто катастрофизирую, и ничего плохого, из представляющегося мне, не произойдет, но вот оно доказательство того, что все мое беспокойство оправданно. Все части одного уравнения – отсутствие Коннора, плюс отсутствие Зо, плюс мое идиотское письмо, плюс вызов к директору – складываются в такой величины унижение и обреченность, какие я не могу исчислить.
Просовываю голову в дверь. Мистера Ховарда я не вижу, но за его столом сидят мужчина и женщина. В комнате нет ничего значительного или официального – я не таким представлял кабинет директора. Но на всех фотографиях – лицо мистера Ховарда, значит, я попал, куда нужно.
Мужчина сидит, согнувшись на стуле, поставив локти на колени, пиджак облегает его полные плечи. Женщина – в оцепенении, ее покрасневшие глаза смотрят на меня, но вряд ли видят.
– Прошу прощения, – говорю я, потому что у меня возникает чувство, будто я прервал разговор. – По громкоговорителю мне велели прийти в кабинет директора.
– Ты Эван, – говорит мужчина. Это не вопрос, но и не утверждение, потому я киваю в знак согласия.
Он садится прямо и наконец смотрит на меня.
– Мистер Ховард вышел. Мы хотим поговорить с тобой наедине.
Он показывает жестом на пустой стул. Приглашает сесть. Я не понимаю, что происходит. Кто эти люди? Они выглядят довольно мрачными для представителей какого-нибудь колледжа. Хотя я не имею ни малейшего понятия, как те должны выглядеть. Просто слышал, что к Трою Монтгомери, звезде нашей футбольной команды, приходили несколько таких представителей. Но он все-таки атлет и явно талантлив, а я – всего-навсего мальчишка, когда-то занявший третье место во второсортном литературном конкурсе. Так кто эти люди и чего они от меня хотят?
Сажусь, хотя голос у меня в голове советует постоять.
Мужчина поправляет галстук, и он оказывается у него между ног.
– Мы – родители Коннора.
Вот оно: худшее, что могло случиться. Ждал я, ждал, и на тебе. Но я до сих пор не знаю, почему родители Коннора Мерфи хотят поговорить со мной. Да еще наедине.
Не могу поверить, что эти двое сотворили Коннора Мерфи. Да к тому же еще и Зо Мерфи. Трудно поверить также, что Коннор и Зо – родственники. Откуда у Зо намек на рыжину в волосах? И почему Коннор такой тощий, раз его отец сложен словно танк? Ведь если посмотреть на моих маму и папу, думаю, сразу станет ясно, что такое сочетание вполне могло произвести на свет кого-то вроде меня.