Если задаться вопросом, кто является главным героем всех книг трилогии, то ответ на него будет несколько неожиданным. Это не грозный Бату-хан и не суровый Субудай-багатур (Субэдэй), не прекрасная Юлдуз, а скромный человек, завернувшийся в серый изорванный плащ дервиша, — Факих Хаджи Рахим Аль Багдада, все достояние которого — книга да заостренная тростниковая палочка для письма. Нетрудно заметить в нем сходство с автором, своеобразный автопортрет на фоне эпохи. Как и автор, герой книги занимал некогда привилегированное положение в обществе и получил хорошее образование. Но утратил все и вынужден скрываться под чужим именем. Как и автор, видит своего брата брошенным в темницу. Как и автор, вынужден работать на тех, кто сокрушил все, что ему было дорого.
Этика Хаджи Рахима и других положительных героев произведений Яна может показаться, мягко говоря, странной стороннему наблюдателю. Возьмем, к примеру, первые главы романа «Батый». В хижину писателя стучится человек, говорящий, что принес привет от великого визиря Мавераннагра Махмуда-Ялвача — человека, перешедшего на службу к монголам и пользующегося их доверием. Для хозяина этого достаточно, чтобы дать гостю убежище. Утром появляется новый гость, передающий привет от Джелал ад-Дина — последнего хорезмшаха, отчаянно боровшегося с монголами. И это имя тоже располагает хозяина к гостю. То, что Джелаль ад-дин и Махмут Ялвач — смертельные враги, совершенно не смущает хозяина.
Через некоторое время Хаджи Рахим предстает пред очами грозного Субудай-багатура, и между ними происходит следующий диалог.
Субудай-багатур зажмурил глаз, отвернулся и некоторое время молчал. Затем снова повернулся к дервишу:
— Бату-хан полон страстных желаний, как пантера, которая видит вокруг себя сразу много диких коз и бросается то вправо, то влево. Возле него должен быть преданный, верный и осторожный советник, который будет предостерегать его и не побоится говорить ему правду.
— Я араб. Ложь считается у нас пороком.
Красивая фраза. Только читатель знает, что Хаджи Рахим не араб. Он уроженец Ургенча (это описано в повести «Чингисхан»), то есть он не просто врет в ответ на прямой вопрос монгола, но и врет с некоторым цинизмом.
Кому же доверяет герой? Только тем, кого знает лично. Только тем, с кем когда-то свела судьба, кто ему хоть чем-то обязан или кому обязан сам. Он несет в себе собственное понимание правды и доверяет его только листам бумаги. Он пишет книгу, на страницах которой вырастает картина гибели цивилизации под ударом новой силы. Не внешней силы, подобной стихии, а силы активной, направленной, осененной идеей. Силы, которой бесполезно сопротивляться.