[147]. Однако современники, напротив, отмечали относительно гуманный характер военной демонстрации владимирского князя. Да, он сжег Рязань, но предварительно вывел из нее жителей, которые не пострадали. Результаты археологических раскопок говорят о том, что «пожар способствовал ей много к украшению», а вернее — к укреплению. Восстановленные после него защитные сооружения города были куда мощнее сгоревших
[148]. И так далее.
Переживала ли Русь в начале XIII века упадок? Ни письменные источники, ни данные археологии не дают подобной информации. Напротив, отмечается постепенный рост численности населения, которое все активнее заселяет окраины страны, появляются новые города, а старые заметно прибавляют в размерах. В городах строятся новые каменные соборы. Более того, границы Русской земли постепенно раздвигаются. Выше уже описывалась постепенная колонизация степей рязанцами, но аналогичные процессы шли и в других княжествах. Владимирцы продвинулись на восток, за Волгу, где в 1221 году был основан Новгород Низовския Земли — современный Нижний Новгород. Новгородцы продвигались все дальше и дальше на север, в сторону Северной Двины и Белого моря[149].
Выше уже говорилось, насколько эфемерным было единство державы первых Рюриковичей, державшееся исключительно на силе и управленческом таланте киевских князей. Но к началу XIII века единство Русской земли в широком смысле слова (то есть не только исторического ядра Киевской державы, но периферийных княжеств) появляется в произведениях русских книжников. Призыв к возрождению державы Владимира Святого и Владимира Мономаха — это не столько сожаление о прошлом, сколько программа на будущее.
И действительно, ожесточенная междоусобная война 1230–1238 годов велась не за передел границ или расширение территории ее основных участников. Она велась за контроль над общерусскими княжескими столами, то есть, по сути, за власть в единой Руси. Эта война — не последний шаг к распаду страны, а первый к ее объединению. Монгольское нашествие не ускорило, а, напротив, значительно замедлило процесс объединения русских земель в единое государственное образование.
Таким образом, теория упадка и деградации русских земель к началу XIII века не подтверждается. Поневоле создается впечатление, что вся грандиозная конструкция использования теории этногенеза на примере русской истории IX–XIII веков, конструкция противоречивая и с многочисленными натяжками, была построена Л. Н. Гумилевым с одной целью — снять с любимых им евразийских кочевников ответственность за русскую катастрофу 1237–1240 годов.