1. Нашествие на книжных страницах
Эта глава посвящена не событиям 1237 года, более того, в ней описана не столько история страны, сколько история литературы, а вернее — нескольких художественных произведений, посвященных Батыеву нашествию. Здесь мы рассмотрим механизм формирования исторических стереотипов в массовом сознании и влияние на него советской идеологической машины. Поэтому читатель, интересующийся историей собственно XIII века, может ее пропустить.
Формирование национальной исторической памяти — процесс сложный и многогранный. Безусловно, ведущая роль в нем принадлежит исторической науке, которая только и обладает необходимым инструментарием и методом для изучения прошлого. Факты, выявленные и проверенные историками, должны лежать в основе любого обращения к опыту прошлого, поскольку именно они и составляют основу этого опыта. Но исторический опыт необходимо донести как до массового сознания общества, так и до индивидуального сознания его членов, а ведущая роль в этом процессе традиционно принадлежит литературе. Для формирования исторической памяти эллинов Гомер сделал куда больше Геродота. Случается, что талант историка и писателя сочетается в одном человеке, и тогда мы видим фигуру Карамзина или Черчилля. Но такое бывает очень редко. Сохранила ли историческая литература свое значение в наше время или, как полагают многие, ее вытесняют кинематограф и Интернет? Такие прогнозы высказывались еще в первой половине XX века, но они не выдержали испытания временем. Историческая книга выжила, и популярность таких авторов, как Артуро Перес-Реверте, Мери Рено, Дмитрий Балашов, Патрик О'Брайен, Сесил Скотт Форестер, Умберто Эко, Борис Васильев, и многих других наглядное тому подтверждение. Причина выживания книги, помимо многовековой привычки человека к чтению, в том, что она, минуя несовершенство наших органов чувств, оказывает воздействие непосредственно на человеческий мозг. А этот удивительный орган не способен преобразовать полученную информацию в такие яркие и насыщенные образы, которые не сумеет повторить на экране самый талантливый режиссер, имеющий в своем распоряжении самые совершенные компьютеры для создания спецэффектов. Существует, правда, одно ограничение — для того, чтобы книга могла оказать воздействие на человеческое сознание, требуется некоторый уровень развития этого сознания. Но тут уж все зависит от самого человека. Противопоставление книги и кинематографа (шире — других способов визуализации) — ложное. В реальности эти две сферы тесно сотрудничают. Многие, если не большинство, исторических фильмов являются экранизациями исторических книг, а в последнее время появились успешные проекты, где книга и фильм создаются почти одновременно и дополняют друг друга.